"Фантастика 2023-196". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Эта тварь зажарила меня, как барбекю, – серьезно сообщил гриб и, секундой позже повернувшись к Михаилу, потребовал, – я хочу знать все. Все про жизни, все про хиты, про магию, про игроков.
На словах Сашуаса Мир снова дрогнул зелеными пикселями.
– Обязательно, но давай чуть позже.
Голова Марио болела, как будто это была его настоящая голова, а тело отдавало слабостью. Солнечный диск поднимался над лесом, первыми лучами касаясь земляного пола в избушке.
Глава 57. Снова здорова!
Суета во дворе нарастала. Маленькие гнольи ножки издавали шорканье, дополняемое еле слышным, но всё-таки хорошо различимым шёпотом из-за массовости.
– Миш, вставай, – позвал Марио гриб. – Еноты собираются!
– Зачем? – открыл красные усталые глаза монах.
– У меня две версии: либо в поход собрались, либо пересмотреть вопрос о квартплате, – заключил Сашуас.
– А точно не избу поджигать?
Марио поднялся на локтях на травяной постели.
– Факелов у них я не вижу, только колюще-режущее, дробящее, ну и вилы, – Сашуас говорил с Марио спиной, по белую шляпку выглядывая из окна.
До Марио донесся обрывок разговора старосты с кем-то еще.
– …Вот тут и поселились. Велели еды и золота им в дорогу принести, а то, говорят, всех в колодец перекидаем! А в колодце том чудовище живет, еще одна наша напасть...
– Не бойся, староста, и бандитов накажем, и колодец твой очистим!
Марио спросонья не сразу узнал второй голос и, чтобы убедиться, выглянул в окно, широко раздвинув деревянные ставни. Напротив дома стояла тройка уже знакомых ему приключенцев: паладин, лучница и маг еврей.
– Ой ты, милый странник, помоги нам, енотам, и дальше людей и нелюдей в колодце губить! – на распев, как в русских сказках спародировал старосту монах. – А если сгинешь, то и поделом тебе. Мы в честь тебя улицу назовем: проспект доверчивых дураков!
– Ах ты, дрянной монах, – узнал паладин Марио, и его полуторный меч с характерным звоном выскользнул из ножен. – На этот раз ты не уйдешь от моего меча!
– Ты этот бой снова проиграешь, палад, в любом случае. Они убьют того, кто выиграет наше сражение. Квест с гноллами можно выполнить, лишь перебив всю их деревню, – уже серьезно сообщил Михаил.
Но паладин его не слышал. Издав оглушительный истошный крик, резонирующий внутри ведровидного шлема, этот парень поспешил вбежать в дом с надеждой протаранить щитом дверь. Марио отошел от окна, обращаясь к Сашуасу:
– Как дети, ей богу!
– Отыгрывает, – пожал грибными плечами Сашуас.
– Да нет, я думаю, он и в жизни такой есть, без страха и упрека, – покачал головой Марио.
Паладин применил какой-то штурмовой базовый прием, дверь вылетела с первого удара щитом и повисла на одной петле. Марио ждал латника, нарочито опустив руки и наклонив набок голову. Вся его поза выражала глубокий скепсис по отношению к происходящему. Меч рассек воздух под углом, чтоб разрубить монаха от левого уха до правого бедра. Но выставленная на его пути ладонь, подобно тому, как первоклассник тянет руку, когда знает ответ учителя, с легкостью остановила разящую сталь. Паладин сделал вид, что не удивился, и, не тратя времени, пресанул Марио щитом. Монах изящно повернулся на носочках вокруг своей оси, огибая тычок щитом, и зашел паладину за спину. Обе руки легли латнику на плечи, чтобы дернуть его назад. Закованная в броню фигура гулко повалилась на спину.
Лучница издалека всматривалась в дверной проем. Тетива, готовая выпустить стрелу в Марио, напряженно скрипела, но тот и не спешил покидать дом.
– У меня в заложниках ваш палад. Так что не вздумайте поджигать хату, – крикнул Марио.
– Ты его поди уже убил, – предположил маг еврей.
– А смысл? Я вас уже побеждал, теперь хочу, чтобы вы начали наконец думать, – выкрикнул монах из избы.
– Я только встану, тебя на куски порубаю! – кричал с пола рыцарь.
– Вот ваш танк, жив! Начнете палить огненными шариками, подвергнете его мучительной смерти!
– Миш, ты бы не подсказывал им, что можно просто поджечь хату, – опасливо пискнул Сашуас. – А то прислушаются и приготовят нас на гриле.
– Чего ты хочешь? – подала голос лучница.
– Я вам палада, а вы больше квесты на меня не берете, – предложил монах.
– Идет! – Поспешила ответить девушка.
– Как это идет? – возмутился староста. – Он же нашу деревню терроризирует!
– Это больше не наше дело. Хочешь, колодец тебе очистим? – через зубы ответила девушка.
– Лучница, в колодце мухоловки ядовитые и плотоядная рептилия, – крикнул Марио, стоя спиной к стене и наблюдая, как паладин пытается самостоятельно подняться в тяжеленых доспехах. – Они туда специально игроков заманивают.
– Это правда? – спросила девушка, направляя лук на седого енота.
– Убить их, а хату сжечь! – крикнул староста и кувыркнулся назад спиной за шеренги своих собратьев, но стрела была быстрее и глубоко засела в его голове еще до того, как тело закончило кувырок.
– Стойте! – крикнул кто-то из толпы енотов, остановив уже готовящегося кидать огненные шары мага. – Не надо войны. Я – новый староста деревни, и я не разделял позицию прежнего старосты. Ведь так, братья и сестры?
Лицо говорящего енота стало видно, когда он вышел из ощетинившейся гнольей толпы. Это был бывалый боец, весь украшенный ссадинами и шрамами.
– Вы можете быть свободны!
– Но вы, как и прежде, будете заманивать людей в колодец? – посмеялся из дома Марио.
– Конечно же, нет. Мы способны делать гораздо более значимые вещи! – отрицательно покачал головой гнолл.
– Например, какие? – показался из окна Сашуас.
– Например, грабежи на дорогах в старших локациях, – бодро сообщил новый староста.
– Потрясающе! – сообщил свое мнение Марио, выходя из избушки под звуки стальных перекатываний все еще пытающегося подняться паладина.
– Именно... Мы, гнолы, – вольный народ и не должны никого заманивать в колодец. Разбой – наше всё! – радостно пролаял староста. – Ну, мы собираем вещи и в путь. Пока, приключенцы!
– Куда? – запищал гриб. – А черепаху из колодца доставать кто будет?
– Она же людоед, – возразил гнолл.
– И что? Вы, уроды бесчувственные, – возразил Сашуас, – его там голодом заморить хотите?
– ...а я – веган! – вставил свои пять копеек Марио.
– Готовься к смерти! – меч ударил со спины по шее монаха, но Михаил присел, и лезвие, промахнувшись, глубоко засело в брусе сруба.