"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– А кто узел связи захватил?
– Абверкоманда «800».
– Где полк?
– Я же тебе сказал: все разбомбили.
– Люди, люди где?
– Не знаю, тут не до этого было. Вот что, Семена Михайловича понижают, командующим Южным фронтом хотят назначить. Так что ты вовремя, пошли со мной.
Через несколько минут Петр был уже в кабинете Буденного, тот его выслушал, посмотрел на приказы Кузнецова.
– Мне тоже указы показывали, что ты – дважды Герой и генерал-майор авиации ВМФ. И о твоей просьбе направить тебя на самый трудный участок перегона самолетов из Америки. Писал?
– Нет.
– Понятно. Аркадий Иванович, покличь Петра Ивановича, самое его дело. – А сам снял ВЧ и через несколько секунд сказал: – Коба, есть новости, я вылетаю к тебе… Да. По Крыму и по всему направлению… Нашелся
Из Ростова вылетали целой кавалькадой: шесть Си-47, причем большая часть из них была набита «волкодавами» из особых отделов двух фронтов. Возглавлял это воинство генерал-майор Ивашутин. Одеты были все не в «парадку», а по-боевому. Эскадрилья «кобр», одна из которых несла «вещественное» доказательство под крыльями. Петр подвесил обычные подвесные баки, которые можно было сбросить в любой момент. Плохо, что ведомого нет, от предложенного на «кобре» он отказался. Не хотелось никому спину показывать. Вот и нарезает круги по маршруту, не совпадающему с основным прикрытием маршала. «Волкодавы» усаживались в машины и взлетали в стороне от двух «штабных» машин. По плану перелета эти машины сядут первыми. И до высадки этих людей прикрытие будет находиться в воздухе и контролировать всю ситуацию на земле. Несколько немецких переделок висели на спинах особистов, так что наведение с земли будет. На этот раз у Петра полный боекомплект, а не тридцать выстрелов в одной пушке, как при вылете из Молдовановки. Все остальное пришлось снять, и они едут сюда с Петровичем. Если едут, конечно. Пожелаем ему удачи.
Все, Москва-Центральный. План посадки не меняется. Все проходит штатно. Петр садился последним, когда в воздухе не осталось ни одной машины. Чтобы в хвост не зашли. Срезал круг, сел и побежал к месту, которое ему определили еще в Ростове. Возле каждого человека на взлетном поле находились люди Ивашутина. А в штабе направления – «течь»! Петра попытались арестовать. Из цехов первого завода вышла группа людей и направилась в сторону его самолета. Их захват прошел практически мгновенно!
– Лежать! Контрразведка!
– Военная прокуратура! Вы не имеете права!
Возле головы пытающегося «качнуть права» взметнулись трава и песок от хлестких выстрелов из нагана.
– Молчи, дурашка, иначе на допрос не попадешь. Тебе русским языком сказали: контрразведка.
Ремешок опоясал горло, руки завернуты под самые лопатки, кляп и повязка на глаза. Два дюжих «силовика» рывком переводят задержанных в вертикальное положение, третий, со стороны спины, рукояткой пистолета и его стволом помогает переставлять ноги и выдерживать общее направление движения. Всех грузят в несколько разных машин. Подъезжают еще несколько серых бронированных автомобилей. Чувствуется напряжение у всех. Кто приехал на правительственных машинах – неизвестно. Но оттуда вышло по одному человеку, которые распахнули задние двери. Из небольшого здания на поле вышли Буденный, Мехлис, Бекетов, Ивашутин и еще несколько человек. Буденный рукой показал Петру на одну из машин. «Студебеккеры» и два М-3 выстроились колонной и двинулись куда-то на юг, не к Кремлю. Пересекли Москва-реку, едем куда-то на юго-запад, справа какой-то парк, я этот район Москвы знаю плохо, еще раз повернули, теперь на юг. Переезд, это Белорусская ветка. Насколько я понимаю – это Дорогомилово, пригород Москвы, слева небольшая высотка, по-моему, Поклонная гора, сплошной лес или парк. Угу, ограда появилась и дорога вдоль нее. Пошли по кругу, у КПП бронетранспортеры пошли чуть дальше и встали, а серые машины повернули к открытым воротам. Куда-то приехали. Один из «волкодавов» вышел из машины, но дверцу прикрыл, второй сидит рядом, за спиной – рация, гарнитура странная: однобокая, и ларингофоны. В левой руке кнопка приема-передачи. Он кому-то ответил: «Есть!»
– Маузер давайте и выходите, вас зовут.
Петр щелкнул крышкой, расставаться с оружием не слишком хотелось, но место – явно непростое. Вылез, поправил китель, фуражку и застегнул кобур-маузер. Подошел к Буденному, отдал честь.
– Пошли, приехали.
Ухоженная лесная дорожка, обсыпанная красным, плотно укатанным песком, привела к небольшой усадьбе. Все присели в беседке перед домом, вовнутрь зашли только Буденный и Мехлис. Бекетов что-то
– Не дрейфь, все нормально и четко по легенде. Блин, че щаз будет! – и он довольно потянулся.
Дом был странный. Главный фасад входа не имел. Он был сбоку. Сейчас туда подъехала машина, хлопнули двери, и она уехала. Кто это был? А кто его знает. Стекла сделаны так, что снаружи ничего не видно. Даже водителя. Подъехала еще одна машина, кто-то из нее вышел, и она уехала. Петр задремал, день был насыщенным и долгим: между Москвой и Новосибирском – четыре часа разницы. Так что сутки у него были на четыре часа длиннее обычных. Впрочем, теперь дремали все. Напряжение спало, операция близилась к завершению. Происходящее внутри этого странного дома их касалось только поскольку-постольку. Петра легонько толкнули в бок, он открыл глаза. К беседке шло три маршала, генеральный комиссар и Сталин. Все встали и приложили руки к головным уборам, отдавая воинское приветствие высшему командованию страны. Семен Михайлович представил всех Сталину. Тот поздоровался со всеми участниками операции, поздравил с успешным ее завершением. О каком «успехе» он говорит? Что он несет? Откуда такое шапкозакидательство? Меня просто трясло, и у Петра желваки ходили, и кулаки сжались так, что вены вздулись. Всё, все свободны. Петр, так и не сказав ни одного слова, что было на него совсем не похоже, двинулся в сторону ворот. Видимо, как и его мать, потерял последнюю веру в «руководство», и решил действовать самостоятельно.
– Генерал, останьтесь.
Генералы повернулись к руководству, так и не поняв, кого из них зовут, а капитан даже не повернул головы. Он-то свободен!
– Петр Василич, тебя!
Он повернулся и недоуменно посмотрел на Сталина.
– Да-да, генерал, вас! Не привыкли к званию?
– Я его не получал, товарищ Сталин.
– Все правильно, его присваивают после представления Верховному Главнокомандующему. Пройдемте. – Сталин показал рукой на боковой вход.
Вместе с ними пошел и Буденный. Подписывал представление он. Его креатура. Удобно обставленный кабинет, практически чистый стол. Сталин открыл верхний ящик стола и вынул оттуда личное дело.
– Как удалось так быстро добраться до Ростова, и почему именно туда, а не в Москву?
– Мой механик добыл в Соколовке перегоночные подвесные баки от «Аэрокобры» на 660 литров и с разбитой «Кобры» снял перекачивающий электронасос. Снял три пушки из четырех и загрузил только тридцать выстрелов. Этого хватило, чтобы перелететь в Новосибирск, там дозаправиться и сесть в Ростове.
– Четыре тыщи семьсот километров? Что-то слабо верится!
– Три тысячи восемьсот, товарищ Сталин, я летел по ДБК, дуге большого круга, и навстречу вращения Земли, так что пролетел я всего около трех – двух тысяч восемьсот километров. Вращение земли добавляло мне примерно сто километров в час к физической скорости самолета. С такими огромными танками он еле летит. Так что это возможно только при перелете с востока на запад. В обратном направлении такой «фокус» не пройдет.
– То есть вы пересекли Маньчжурию?
– Да.
– И что японцы?
– Меня никто и нигде не перехватывал. У границы была облачность, а над Маньчжоу-Го я шел выше потолка японских самолетов и над местностью, где практически нет городов.
– Да, самостоятельная личность!
Буденный решил вмешаться, вопрос был достаточно скользким.
– Петр Васильевич, кобуру сними!
– Не надо, я знаю, чей он сын, и сам этот маузер вручал. Приятно, что сам он помнит о том, кто были его отец и мать. Кстати, где она?
– Под Ленинградом, в ПВО.
– Странно, что о ней ничего не слышно. Воюет?
– Воюет.
– Тем более странно, что о ней ничего не слышно.
– Она прислала письмо, с которого все и началось. Вот оно, а это – его расшифровка. – Петр передал письмо и расшифровку Сталину. Сталин прочел и передал расшифровку Буденному, а сам внимательно осматривал письмо.
– Что значит «старая школа»! Восхищен! Как это делается?
– По спирали, используя общий шаг. Точно так же, как в шифровальной машине «Кристалл», но с одним диском, в «Кристалле» их четыре. Мать разрабатывала ее и внедряла в производство, и в практику работы штабов погранохраны. Но там используются цифры, а здесь – буквы.