"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– А сестра моя, Катя, в Таранском живет, да тут рядом совсем. Так там у них воевали… Ой, страх какой! – Она вытерла глаз уголком платка. – И бойцы наши, молодые ребята совсем, прямо у нее в огороде окопы затеяли рыть. Нет, не подумайте, урожай весь: картошку там, свеколку – все как есть вырыли и отдали. А только окопы ж порыли, землю перевернули. Ой, что ж я про такое, – смутилась женщина. – Вы ж не подумайте, это я так, по-бабьи. Ну вот, началась стрельба, мои все в погребе спрятались. А как бой закончился, вышли. А в окопах тех шестеро наших лежат. А остальные побежали вперед, видать, да и не вернулись. Так она документы собрала и мне принесла. Говорит, может, отдашь куда, хоть родителям сообщат, где их деточки. А их она там и похоронила, где лежали. Сама же таскать не может, а помочь некому, ребятня одна. А документы я вам отдам. Заберете?
– Несите, – вздохнул я.
Женщина пошла в дом, вынесла бумаги. Вблизи она оказалась совсем не старой – лет тридцать пять, не больше. Возраста ей добавляли платок и потертая кофта с заплатками. И, пряча документы в планшет, я спросил:
– А что ж вы в воинскую часть не отнесли? Она ведь рядом совсем.
– Та разве ж я не носила? Понесла, и что ж вы себе думаете? Часовой, дурноватый такой, чуть не застрелил меня! Вот так вот!
– А где же это случилось? – спросил я.
– Смотрите, через посадку пройти, там по краю поля и увидите.
Мне часовой попался не такой бдительный, как той женщине, стрелять не стал. Бардак, конечно: раз я в форме, значит, свой. Хотя и понятно, почему он носом на посту клюет: их в боях сильно потрепало, потери у мотоциклетчиков большие, народу не хватает. А пополнение – хрен его знает, будет ли вообще.
Но я сюда не дисциплину проверять приехал. У меня другие задачи. Что же там разведчики такое захватили?
Зато в штабе полка бдительности было хоть отбавляй. И бумаги проверили, и Василию Николаевичу Гордову отзвонились, уточняя, правда ли он меня посылал. Была бы у них возможность, и Кирпоносу бы позвонили, да вот незадача: не было с ним связи у мотоциклетчиков.
Между делом, пока проверяли мои полномочия, я выяснил, что полк доживает свои последние дни перед расформированием. На войне это рядовое дело: одни части формируют, другие – наоборот.
Но все кончается, даже плохое, так что меня свели с командиром роты разведчиков, лейтенантом Андреем Быковым, среднего росточка русоволосым парнем, родом, наверное, откуда-то с Вологодчины: очень уж он окал. Узнав, зачем я прибыл, разведчик устало махнул рукой в сторону небольшого сарайчика.
– Пойдем, покажу. А заберешь – и вовсе хорошо. Очень уж его немцы отдавать не хотели. Моих ребят там осталось… – И его усталые глаза будто потухли.
А в сарайчике стоял… Нет, вот представьте: идете вы по улице, а на дороге лежит… ну не знаю, нет, не деньги, а… картина из музея. «Три богатыря». Или мишки в лесу. Просто лежит, и все тут, а люди ее стороной обходят и брать себе никто не хочет. Вот такое чувство и у меня было. Потому что под Курском за этой машинкой до хрена народу с нашей стороны гонялось. А с той стороны, соответственно, примерно сколько же народу старались приборчик нам не отдать. А тут, считай, на два года раньше. На блюдечке.
Вот как описать это постороннему? Если коротко – металлический ящик длиной метра полтора и сантиметров восемьдесят в ширину. На гусеницах. Немецкая танкетка-торпеда «Голиаф». Задумка хорошая: подъезжает такое чудо к нашему танку, делает бабах – и все, пишите письма. Оператор же сидит в укрытии, управляет этой подвижной миной по проводам.
Я попытался вспомнить. Кажется, использовать ее массово начали в 1942 году. Похоже, тут немцы испытывали эту штуку на местности. А значит, ломаться он будет чаще, чем ездить.
– Еще там портфель с бумагами, чуть не с эту дуру размерами, – пнул Быков гусеницу «Голиафа». – Какие-то схемы…
– Андрей… как тебя по батюшке? – все еще охреневая, спросил я.
– Геннадьевич, – ответил лейтенант. – А что?
– Ты мне, дорогой товарищ Андрей Геннадьевич, напиши список всех причастных к этому делу. Особенно погибших. Описать бой, подробности того, как захватили эту… штуку. Рапорт дай. Понял? Приложи документы испытателя. Где он, кстати?
– А кто ж его знает? – пожал плечами лейтенант. – Наверное, закопали уже. Чтобы вонять не начал.
– Ладно, беги, рапорт пиши… Как следует только! Дело тут пахнет орденами.
– Понял, как не понять, товарищ старший…
– Брось, не части, – отмахнулся я. – Ничего не обещаю, но может, и будет вам награда. Я постараюсь, чтобы была.
Заглянув в портфель, я увидел, что он полон какими-то схемами, документами и прочей научной непоняткой. Похоже на протоколы фронтовых испытаний. Сверху приколот листочек с описанием. По крайней мере, мне на первый взгляд так показалось. Хоть и хвалила меня Эмилия, но я-то понимаю, что немецкий мой так себе, с пятого на десятое. Особенно в этих технарьских дебрях, где слова по три метра длиной. Ладно, разберутся.
– Ну что, забираешь? – спросил Андрей.
– Забираю, конечно, – сказал я. – Теперь бы добраться до Киева с этой самой танкеткой. Она ж, зараза, тяжелая, в «эмку» не влезет, грузовик нужен.
– Или самолет, – добавил довольный разведчик.
– Ну да, или… Это ты о чем сейчас? – спросил я.
– Так вон полевой аэродром, – показал мне Быков. – Сходи, может, и повезет. В этой дуре центнера три с половиной будет, в кармане не унесешь.
Я обошел танкетку. Корпус был изготовлен из стали и разделен на три отсека. В заднем находилась катушка с трехжильным кабелем. Два кабеля предназначались для управления, один – для подрыва. В среднем отсеке располагались устройства и механизмы управления, в переднем – контейнер со взрывчаткой. В этот килограммов шестьдесят тротила влезет. Плюс-минус пара кило. Все это приводилось в движение электромоторами Bosch, вон они торчат, никакого кожуха нет.
Взяв в руки белый пульт с ремнем, я убедился, что кабели отсоединены, а то мало ли что, вдруг аккумуляторы не до конца разряжены, пощелкал рычагами. Один, вверху, предназначался для поворотов машины влево или вправо; слева – рычажок с тремя позициями для контроля движения. Вперед, стоп и назад. Ничего сложного. Взрыв осуществляется поворотом ключа, который надо вставить в скважину на пульте. Вот и все, на что сподобился сумрачный тевтонский гений.
– И какой у нее запас хода?
– Скорость, скорость какая?