"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Героя за Кирпоноса дали? – Игорь Иванович кивнул на Звезду, что была приколота к кителю.
– Нет, за другое дело… – смутился я. – Об этом даже в газете «Правда» писали.
– А, вспомнил. – Буряков внимательно посмотрел на меня. – Но, кажется, на фотографии был другой человек.
– Это специальная операция. Там все не так просто.
– Все понял! – понимающе кивнул отец Андрея.
– Драпаете? – Ввалившийся на остановке глубоко испитый мужичок в телогрейке пнул ногой чемодан и дыхнул на нас порцией сивухи. – Крысы бегут с корабля… Обосрались, интилихенты херовы! – Он навис над Марией Кузьминичной, брызгая ей слюной в лицо. – Дармоеды, сами ноги делают, а трудовой народ тут оставляют!
Я с разворота въехал алкашу в ухо. Ахнули женщины. Пьянчуга упал на внезапно освободившееся вокруг него место на полу, мотнул головой, приходя в себя.
– Все, все! Сявкой буду! – Сбитый поднялся на четвереньки, встал отряхиваясь. – Ну, увидимся еще, я вас запомнил! Посмотрим, чья возьмет!
И дальше матом. Я рванулся добавить, но меня остановила Вера:
– Петя, хватит! Не трать время на урода. Приехали уже. Давай вещи на вокзал заносить.
Перетаскивали опять в несколько заходов. Толкаясь и переругиваясь с толпой, наконец, перетащили. И тут по залу ожидания раздался крик: «Воздух!!»
Люди у высоких окон показывали пальцем в небо. Там двигалась маленькая черная точка.
– Немцы, немцы! – Народ заорал и ломанулся к дверям. Я в одну секунду представил, что сейчас будет в зале. Ходынка!
– По одному! – Я вскочил на скамейку, достал пистолет. Под удивленными взглядами Буряковых и Веры два раза выстрелил в потолок. Вниз полетела крошка от штукатурки.
– Прекратить панику! Выходить по одному!
Рванувшая на выход толпа качнулась, испуганно остановилась. Какая-то женщина продолжала тонко и надсадно визжать. На вокзальном полу уже лежал кто-то сбитый с ног, пытаясь встать.
В зал заскочил патруль, на меня уставились дула двух «мосинок».
– Что тут происходит? – Усатый сержант щелкнул затвором.
– Прекращаю панику, – ответил я, спрыгивая со скамейки и засовывая пистолет в кобуру. – Лейтенант Соловьев, адъютант командующего фронтом.
Я достал документы, протянул сержанту. Тот их быстро просмотрел, махнул рукой толпе. Народ начал по одному выходить с вокзала. Уже звучали ревуны воздушной тревоги, но налета немцев не наблюдалось: черная точка самолета растворилась в далеком облаке, выглянуло осеннее солнышко.
Буряков-старший долго разыскивал свой поезд, возле него нам опять пришлось пережить давку. Мы еле дотащили чемоданы к вагону. Несмотря на прохладный воздух, я таки порядком взмок.
– Ну… давайте прощаться. – Игорь Иванович крепко пожал мне руку. – Спасибо, что заехали. Для нас это было важно.
Мы обнялись и со всхлипывающей Марией Кузьминичной, пожелали хорошей дороги. Паровоз загудел, по перону повалил белый пар. Буряковы заскочили в вагон, помахав рукой из тамбура, скрылись внутри.
– Прямо хоть в баню отправляйся мыться. – Я достал из кармана платок, вытер шею. – Вроде и прохладно на улице, а взопрел…
– Пошли уже, банщик! – Вера потянула меня к выходу с вокзала. Но далеко мы не продвинулись. На крыльце меня буквально схватила за рукав плотненькая рыженькая девушка с широким крестьянским лицом. Нос картошкой, конопушки…
– Ой! Герой! Девчата, Валентин Игоревич, смотрите, быстрее! Я его в «Правде» видела!
– Да нет, не похож. – К нам подошли еще три девушки, походившие на остановившую меня как родные сестры.
– На фотографии был другой… – добавил остроносый пожилой мужчина в поношенном сером пиджаке, топорщившемся на груди, и в стареньких диагоналевых галифе, заправленных в видавшие виды сапоги.
– На газетной фотографии люди часто на себя не похожи. Меня вон в многотиражке когда напечатали, я месяц плакала, такая страшная получилась, – возразила одна из девушек. – Посмотри на Звезду Героя.
– Товарищ лейтенант, – мужчина обратился ко мне. – Вы же Соловьев?
– Соловьев, – подтвердил я.
– Товарищ Соловьев! – В меня вцепились сильные женские ручки. – Умоляю! Выступите на собрании коллектива нашего завода!
– А что за завод? – поинтересовался я.
– Так «Серп и Молот», тут недалеко, на заставе Ильича! – Энтузиазму этих девчат можно было только позавидовать. Увидели на улице Героя Советского Союза – хватай его за руку, тащи за собой.
Мужчина наблюдал за этим со стороны, слегка улыбаясь.
– Подождите, давайте договоримся. – Я освободил наконец руку и, не прекращая улыбаться, все же отступил на полшага назад, чтобы избавиться от слишком плотной опеки. – Я сейчас занят, да и вечер уже. К тому же я – человек подневольный, у меня начальство есть. Вы мне дайте телефон, куда позвонить можно, а я уточню и сообщу вам, получится ли.
Мужчина кивнул, вытащил из внутреннего кармана пиджака записную книжку и карандаш, чиркнул что-то, вырвал страницу и передал мне.
– Это телефон парткома. Спросите Мишина. Меня то есть.
– Хорошо, договорились. – Я пожал ему руку, и мы с Верой наконец-то ушли. Привокзальные часы показывали без двадцати шесть.
– Давай в метро быстрее! – Жена потащила меня за собой. – Опаздываем уже!
Нам повезло: поезд пришел почти сразу, как только мы подошли в краю платформы. «Красные Ворота», «Кировская», «Дзержинская» и, наконец, «Охотный Ряд». Поднялись наверх, почти пробежали мимо гостиницы «Москва», пересекли перекресток, услышав раздраженный гудок чьего-то ЗИСа, и я протянул руку, чтобы открыть массивную дверь «Националя» перед своей немного запыхавшейся женой.
Но меня опередили. Изнутри дверь открыл небольшого роста мужчина, хоть и пожилой, но выглядящий весьма солидно в темно-зеленом мундире с вышитым золотом с обеих сторон воротника названием ресторана и в фуражке с двумя опять же золотыми лентами по околышу и с очень красивой кокардой на тулье. Слегка дрожащей рукой он поправил густые, хоть и совершенно седые, кавалерийские усы и неожиданным для своего небольшого роста басом спросил:
– Столик резервировали?
Думаю, не заказавшие заранее столик при этих словах должны были немедленно куда-нибудь сбежать. Но не мы.