"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
На паломников и крестьян напали разбойники. Это были не люди Ворона, которые даже в таком ремесле стремились сохранять честь и благопристойность. Вели бандиты себя беспощадно, дерзко и не признавая ничего. Они грабили и богатых, и бедных. При малейшей попытке хотя бы попытаться усовестить или воззвать к жалости — не то, что сопротивляться, зверски убивали. Правда, женщин не насиловали, видимо, стремясь как можно быстрее закончить грабёж и убраться с дороги, где могут быть воины или стражники. Даже с Урса сняли его рубище, заметив с хохотом:
— Не хватает у нас дерюг, чтобы добычу завернуть. Тебе набедренной повязки достаточно. Вон на многих и такого не осталось.
Забрав все повозки, разбойники, не спеша, удалились. Они точно рассчитали время, поскольку через час появились стражники — судя по всему, лишь чтобы продемонстрировать служебное рвение. "Охранители порядка" никак не хотели понять, в какую сторону пошли разбойники, и, записав количество убитых, удалились обратно.
Похоронив мёртвых, что было возможно, поскольку среди ограбленных был монах, прочитавший заупокойные молитвы, паломники печально двинулись дальше. Крестьянам и купцам теперь уже было нечего продавать и не на что покупать, так уж хоть помолиться… Немой подошёл к стихийно взявшему в свои руки власть старому крестьянину и отдал ему кошелёк. Тот поблагодарил Урса и поделил деньги на всех поровну. Урс свою долю не взял, нарушив, таким образом, предписание священника. Но на душе у него стало спокойнее. В ближайшей деревне на эти деньги купили одежду, в том числе и Урсу, который отдал набедренную повязку монаху, поскольку совершать молебен в голом виде было непристойно.
Через три дня паломники подошли к монастырю, возле которого развернулось множество фургонов и палаток торговцев. Урс двинулся прямо к привратнику, по-прежнему не говоря ни слова, поскольку не знал, можно ли считать путь законченным.
Привратник сразу же вызвал у него воспоминания о Жёлтых. Здоровенный дородный монах пренебрежительно посмотрел на него и прикрикнул:
— Чего прёшься? Вот сейчас около наружной часовни для вас, мужиков, молебен будет. А в монастыре уже все занято.
Урс, не говоря ни слова, подал ему письмо священника. Привратник обиделся:
— Ты чего не отвечаешь? Немой, что ли?
— Да немой он, немой! — подошел кто-то из шедших с ним богомольцев. — И нас он деньгами выручил, когда нас разбойники до нитки обобрали. Ну, совсем отморозки: не постеснялись на паломников, идущих на богомолье, напасть!
Услышав про деньги, привратник оживился, взял бумагу, раскрыл её и по складам прочитал первое предложение:
— Брат Крин, ты зря су-нул нос свой в де-ла, те-бе вред-ны-е. Не-мед-лен-но пе-ре-дай это пись-мо нас-то-я-те-лю.
Только сейчас привратник понял, какую глупость он совершал, и напустился на Урса:
— Ты чего молчал? Сказал бы, что важное письмо настоятелю!
Все вокруг расхохотались, поскольку уже слышали, что Урс немой. Сообразив, что он ещё раз сморозил, брат Крин провёл Урса в сторожку, налил ему чаю с пирогом, а сам отправился относить письмо. Вернувшись, он сказал Урсу:
— Отец игумен ждёт тебя вечером, после предзакатной службы. До этого он велел тебя устроить в сторожке и накормить как следует.
Урс решил до самой встречи с настоятелем считать, что он в пути, и просто поклонился в ответ. Привратник выставил ему бутыль вина, но Урс пить не стал. А постной еды он поел с удовольствием.
Вечером Урс вошёл к настоятелю. Тот велел всем выйти. Урс низко склонился и промолвил тихим голосом:
— Отец игумен, я недостоин даже глядеть на тебя. Я страшный грешник.
— Ты знаменитый разбойник Ревнивый Бык? Правая рука самого Ворона?
— Да. Я был им.
— И, значит, это Жёлтые комедию разыграли, сделав вид, что все главные убиты? И кто же за тебя умер?
— Не знаю я, кого за меня приняли. Только это была не комедия, а предательство.
— Ты по своей воле их покинул или тебя Ворон послал, чтобы ты выжил и дальше отравлял души крестьян?
— Ушёл я по своей воле. Но он сказал мне вслед, чтобы я уходил и продолжал нести в душе Жёлтое пламя.
— Ну и ты по-прежнему его несёшь в душе?
Урс колебался между тремя ответами. Ни один из них не казался ему правдивым. И, наконец, он решительно вымолвил:
— Я стремлюсь избавиться от этого пламени. Но когда я смотрю на насилия королевской армии, на твоего, отец настоятель, спесивого и жирного привратника и на многое другое, я понимаю, почему появились и всегда будут Жёлтые.
— Ты ответил правду. А вот где деньги, которые ты должен внести в монастырь?
— По дороге на нас напали разбойники. Я был настолько бедно одет и измождён, что они даже не подумали пытать меня насчет спрятанных денег. Поэтому я единственный сохранил их, и не могло сердце моё устоять. Глядя на избитых и догола обобранных этими зверями паломников, крестьян и торговцев, я отдал все деньги им. Они на них купили одежду и вьючных животных.
— Ты поступил правильно, сын мой Урс. Но ведь ты сам был разбойником и делал так же, как напавшие?
— Я был Жёлтым. Мы никогда не грабили бедняков и паломников. И награбленное мы раздавали бедным.
— Глубоко в тебе сидит эта зараза! Но, впрочем, такое давно известно Великим Монастырям. А стремление покаяться в тебе искреннее, я вижу. Готов ли ты принять самое суровое покаяние?
Урс ещё полминуты колебался и решил ответить прямо:
— Если мне назначат пожизненное молчание в одиночной келье, я предпочёл бы, чтобы мне велели сдаться властям, несмотря на ожидающую меня жестокую казнь. А остальное я готов принять.
У настоятеля появились признаки удивления на лице, несмотря на высокую духовную тренировку и самодисциплину.
— Даже короли в таких случаях смиренно говорят: "Готов". А ты осмелился сказать правду. Ну что ж, это смягчило твою участь. Тебе предстоит год жестокого покаяния в подземной келье. Свет тебе будут доставлять лишь на время молитв. Еду будешь получать раз в два дня. В темноте молиться запрещаю, чтобы молитвы твои Кришна не перехватил. Просто кайся в своих грехах и бей земные поклоны. Говорить разрешается только в ответ на вопросы и во время молитв.