"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

Перумов Ник

Урс, не говоря ни слова, потому что вопросов не было, упал и поцеловал туфлю настоятеля. Тот даже улыбнулся, поскольку такая честь полагалась лишь настоятелям Великих Монастырей и Патриархам. Но порыв был искренним. Он благословил Урса. А затем его переодели в рясу послушника и отвели по скользким ступеням в подземную келью. Постелью ему служила солома. В углу нашлась дыра, из которой воняло. Келья была сыроватая. Но ряса послушника оказалась тёплой и соломы было много: уморить его, судя по всему, не собирались. В первый день ему приносили только светильник на время молитв, на второй день кувшин подкислённой воды, а дальше через день стали давать плошку риса либо лепёшку хлеба с овощами.

* * *

У

короля на душе было смутно. Разгрома Клингор не добился, но победил очень уверенно. Если бы не отступили вовремя, паника из-за захвата лагеря наверняка обратила бы армию в беспорядочное бегство. "Очень хорошо, что командование я вовремя отдал генералу. Пусть и в дальнейшем битвы ведут профессионалы, а я буду лишь следить за общим ходом сражения и набирать престиж", — подумал король. Но он принял рискованное политическое решение. Линьинских знамён и значков в армии принца не было. И король решил, потерпев тактическое поражение, одержать дипломатическую победу, окончательно подорвав доверие союзников друг к другу.

На мосту на границе территории Линьи виднелся свежий указатель с красиво выполненной надписью: "Свободный имперский город-республика Линья" и внизу мелкими знаками, так, чтобы можно было в любой момент закрасить: "Королевства Старквайи". Около знака стояла маленькая группа воинов во главе с легатом. Легат выехал вперёд и пожелал говорить с королём. Монарх решил, что ему это невместно, и послал генерала, а сам был поодаль. Легат, явно волнуясь и ожидая худшего, произнес:

— Консул, Сенат и Народ Линьи дают королевской армии право свободного прохода через земли вольного города. Право ограничено нынешним походом. Гражданам Линьи разрешено продавать вашей армии необходимые продукты и товары.

Легат боялся, что за такую наглость его обстреляют, а то и просто захватят в плен. Но король велел своему глашатаю объявить войску (правда, лично легата он оставил без ответа):

— Поскольку Линья не участвовала в нынешней битве, приказываю во время прохода через её земли не причинять никакого вреда людям и имуществу, а за всё взятое платить не скупясь. Нарушители приказа должны быть казнены на месте.

Легат радостно помчался в город передать весть, что король de facto признал автономию, а то и независимость, Линьи. Король же улыбнулся про себя: дипломатический раунд был выигран. И он решил довершить успех ещё одной рискованной операцией.

Король с двумя охранниками и повозкой подъехал к воротам Линьи за несколько минут до закрытия.

— Кто идёт? — спросил стражник, хотя было видно, кто идет.

— Имперский высокородный гражданин Красгор Энгуэу. Прибыл в город для переговоров с вашими банкирами и для закупок.

Забегали охранники, через некоторое время вышел начальник и дал ответ:

— Заходи, но ворота скоро закрываются, так что тебе, почтенный гражданин, придется переночевать в городе.

Монарх сразу же направился к банкирам, договорился, что ему выдают сорок тысяч полновесных имперских золотых в обмен на приказ, составленный по всей форме и заверенный личной королевской печатью: "Я, король Старквайи Красгор, сим повелеваю. Казне немедленно и без всяких условий выдать предъявителю сего пятьдесят тысяч золотых". Один из банкиров, не дожидаясь утра, помчался в Зоор за деньгами. Он должен был вернуться дня через три-четыре. От встречи с принцем-консулом и Сенатом король уклонился, а те не стали проявлять настойчивость. Переночевав у гетеры, монарх утром закупил для себя немного изысканных продуктов и отправился к своей армии, с волнением его ожидавшей на бивуаке. Около лагеря уже создался стихийный рынок. Привезённые деньги оживили торговлю ещё больше. Весь день королевская армия снабжалась под стенами Линьи, а король с генералом раздавали награды отличившимся и раненым.

Красгор про себя улыбался: теперь уж Крангор и Сенат точно уверены, что он втихомолку признал их независимость. Он представил себе отношения между Линьёй и Клингором после такого конфуза. И действительно, в этот день Линья не пустила на свою территорию конников Клингора, сказав, что она не желает разорительных битв на своей земле. Так что армия короля в неплохом настроении вернулась в Зоор, а сам король был просто в отличном состоянии

духа. Генерал Луараку, теперь осознавший, что же сделал король, ехал рядом с ним и громогласно ликовал. Сам король помалкивал и принял озабоченный и унылый вид: неотёсанный воин может сказать что-то не то, на это внимания не обратят, а вот если монарх вмешается в разговоры, то каждое его слово будет трижды перетолковано. Пусть все думают, что Красгор переживает ещё и от такого удара по честолюбию, как признание Линьи.

Во время разбора битвы генерал пояснил: хотя лагерь не мог удержаться долго, штурмующая армия получила бы удар в спину и побежала, оказавшись запертой в собственном лагере. А это пахло полным разгромом и капитуляцией. "Лагерь был вначале психологической отравой, чтобы вызвать панику, затем приманкой, и лишь в конце битвы стал для Клингора объектом захвата и грабежа" — пояснил генерал. Король подумал, что ему пока что трудно тягаться в военной тактике даже с собственным генералом, не говоря уже о Клингоре. А действия короля объяснения уже не требовали, хотя приближённые поругали его за слишком большой риск: появление без охраны и без гарантий в недружественном городе.

Словом:

Мастером будь ты, Или же будь королём, Будь генералом, Лишь не пытайся Роли чужие играть.

Глава 23. Клинок и яд

Через неделю после битвы Клингор ехал вечером к своей очередной возлюбленной. На такие дела он охрану не брал. В лесу его подстерегала дюжина воинов. Принц заметил что-то неладное, автоматически обнажил свой обычный меч, но моментально бросил его: врагов было слишком много. Он выхватил клинок последнего шанса, первым же круговым ударом вспорол брюхо трём нападающим и лишил оружия ещё двух, вторым обезоружил ещё одного и тяжело ранил двух, а затем вошел в азарт битвы и кромсал врагов, пока меч не сломался. Оставался всего один налётчик, раненый и полностью деморализованный. Принц подобрал свой меч, подошел к упавшему на колени жалкому противнику и сказал:

— Передай своим: у меня подарок Великого Мастера Тора, и я не боюсь даже целой толпы таких жалких людишек, как ты.

Налётчик ожидал, что принц после этих слов отрежет ему нос или уши, но победитель предпочёл не калечить противника дальше, а то ещё умрёт, не дойдя до своих. Клингор просто приказал ему бросить всё оружие и доспехи и раздеться, затем ударами хлыста прогнал на все четыре стороны. Голый и воющий от страха нападавший бросился бежать в полной панике, и принц подумал ехидно, что он будет бежать до самого Зоора.

Принц был уверен, что это люди короля либо кто-то из его партии, может быть, без ведома самого Красгора. Так что информация должна была посеять рознь во вражеском лагере и в конце концов не оставить Тору выбора, кроме как примкнуть к карлинорцу ("Если, конечно, Эсса ещё не разберется с ним своими средствами до того" — уточнил про себя Клингор). Однако напавшие были из Линьи. Крангор послал их, чтобы похитить либо убить принца и объединить всех рокошан под своей рукой. Счастливая любовь ослепила принца-консула. Сначала он надсмеялся над королём и Тором, перехватив письмо, а теперь окончательно испортил отношения в лагере рокошан. Впрочем, принц в то время этого так и не узнал, поскольку из пижонства продолжил путь к любовнице, а там занялся мытьём в бане и соитием, даже не потрудившись послать кого-то исследовать трупы нападавших. Тем более у него вылетели все прочие мысли, поскольку его возлюбленная, увидев окровавленного мужественного героя-любовника, шутящего после смертельной опасности, просто не находила себе места от страсти и даже бросилась выполнять работу, которую обычно делали служанки: лично омыла своего героя в бане. Так что тратить время на ухаживания было не нужно. А на следующий день вечером этих трупов уже на месте не было.