"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Здесь они, может, и ни при чём, но пока я разбойником был, мы столько рассказов наслушались об их безобразиях, а потом я и на своей шкуре это почуял.
— Ещё раз говорю тебе, потому и нужно, чтобы честный человек во главе встал. Тогда и хвост рыбий можно будет от гнили очистить.
— Меня при одном слове "стражник" тошнит. Не могу я.
— Тогда помни, что я сказал. Больше выручать тебя не буду.
Но скука, да и нежелание отступать перед опасностью, толкали Урса в город. В одной из таверн он познакомился с невысоким ловким рыжим и тёмноглазым человеком: Киром из Сахирры. Таких честных глаз и открытого лица Урс ни у кого не видел. Он сел с ним играть в кости (игра была довольно сложная: типа наших нард, но позаковыристее, требовала и везения, и расчёта). Сначала Урс выиграл две партии, затем проиграл три, затем выиграл ещё две, потом опять проиграл три и наотрез отказался играть дальше:
— Мы уже десять партий сыграли, и я
— Да ты что? Ты сильнее меня играешь! Тебе просто чуть-чуть не повезло!
— Не льсти и ищи дурака в другом месте! — вспылил Урс.
Тут Кир расхохотался, похлопал его по плечу, взял свой небольшой выигрыш и пропил его вместе с Урсом. А Урсу предложил сыграть в одной команде в ещё более головоломный вариант костей: четверные, когда сражались двое на двое. Урс возместил с лихвой свой проигрыш, ему было приятно играть с таким искусным и везучим игроком. Проигравшим поставили выпивку, остаток поделили между собой и договорились через неделю встретиться здесь же вечером.
Второй вечер прошел так же приятно. На выигрыш Кир снял пару трактирных служанок для себя и для друга. За вином Урс неожиданно для себя заговорил:
В захолустье безвестном сегодня живём, Никого из родных у меня теперь нет, И фамилии тоже, и без знака мой дом, Здесь по имени просто называет сосед. Не научен быть праведным я мудрецом, И в кармане нет лишнего даже гроша, Безыскусных сердец повстречал за вином, Благородною яшмой засияла душа.— Прекрасно! А с виду ты простой мужик!
— У меня в роду был большой поэт, — спьяну сморозил Урс и сразу заткнулся.
— Не стесняйся! Наверняка у твоего предка и большие грехи были! Многие хорошие поэты кончили разбойниками, в тюрьме или на виселице, — приободрил Кир и выдал строфу из знаменитого стихотворения:
Ну что ж, народ столичный рад: Закончен путь злодея, И сколько весит этот зад, Узнает завтра шея.Игрок продолжал:
— Здесь действительно, как можно сказать словами поэта:
Крестьяне пригласят — Пойду к их дому, Пришлют подарки — Не отвергну их. Здесь все друг с другом Хорошо знакомы, И даже куры Спят в дворах чужихДрузья и их случайные подруги рассмеялись, и гулянка возобновилась с новой силой.
Расставаясь, товарищи договорились встретиться опять.
На третью неделю Урс пришёл немного пораньше. Около таверны толпился народ, но почему-то никто не заходил.
— Что там такое?
— Стражники жулика поймали, — ответил кто-то.
Урс смело вошёл в таверну. Двое стражников крутили руки Киру, а начальник приговаривал:
— Ну что, заплатишь или дело завёдем?
Увидев такое наглое вымогательство. Урс набросился на стражников, раскидал их, Кир быстрее смылся, а Урс тоже уехал к себе. На следующий день его арестовали за нападение на стражей порядка, а потом обвинили ещё и в клевете, так как он утверждал, что честные стражники вымогали взятку. Выяснилось, что Кир — профессиональный игрок и шулер. Урс понял теперь, почему им так везло. Он уже слышал о привычке высококлассных шулеров брать себе в пару очевидно честного хорошего игрока, чтобы полностью усыпить подозрения других. Поджульничать слегка в решающий момент, и выигрыш в твоем кармане. Партнёр ничего не увидит. Другие будут замечать, что эти играют без обмана, просто получше остальных.
Пришлось Урсу и на дыбе побывать, и кнута испытать. Но бывший хозяин договорился, тем более ни одного свидетельства, что сам Урс жульничал, не нашлось. Его обвинили в пособничестве жулику и нападении на служителей порядка. По приговору ему предоставили выбор: сто плетей или каторга. Всё ещё не украденное имущество конфисковали. И пошёл дальше Урс с исполосованной спиной, почётными значками в узелке и с несколькими монетками, выданными ему сердобольным бывшим хозяином. А тут было объявлено, что набирается отряд колонистов на дальние южные земли. "Хуже, чем здесь, там не будет" — твёрдо решил Урс, направляясь в Зоор, где собирались решившие уехать.
Словом,
Душа прямая Лишь на войне хороша. В жизни спокойной Ловят удачу В мутной застойной воде.Глава 4. Прощай, столица!
Итак, вопрос о разрешении основать колонию и разрешении набирать колонистов по всему королевству был наконец-то решён положительно. Теперь принц направлялся к себе в лен, чтобы сдать дела новому губернатору и произвести оценку всего остающегося имущества. Посмотрев на Тритуна, личного раба короля, заместителя казначея королевства, Атар почувствовал нечто типа дурного предчувствия. Холодные глаза, максимально богатая для раба одежда, золотой рабский ошейник и тонкие крепко сжатые губы сразу наводили на мысль, что этот казначей будет придираться ко всему, стремиться выгадать каждый медяк и, главное, улестить его будет невозможно ничем: ни деньгами, ни подарками, ни женщиной.
Предчувствия принца не обманули. От пира по прибытии Тритун вежливо и твёрдо отказался:
— Великолепный и высокородный принц! Не соизволите ли вы выслушать ничтожного раба? Рабу невместно принимать участие в пиршестве свободных людей, кроме как в качестве слуги. Мой господин-царь не приказывал прислуживать твоему высочеству. А пировать в каморке для твоих слуг и рабов будет оскорблением моего хозяина. Поэтому я просто не могу принять твоё великодушное приглашение.
Тритун не поселился в замке принца, а снял комнату в городской таверне (правда, роскошную). Принц Атар, естественно, организовал слежку за Тритуном и выяснил следующее. Обеды он заказывал исключительно скудные и дешёвые, раз в неделю нанимал на ночь одну из рабынь таверны, на женщин не заглядывался, по лавкам на базаре не ходил, свои три роскошных платья надевал поочерёдно, не скупясь только на стирку и на ремонт. У него были ещё шесть костюмов откровенно рабского вида, один из которых он ежедневно брал с собой. Осматривая очередное здание, он делал заметки, по старинке на бамбуковой дощечке. После этого ещё раз обходил дом и скрупулёзно перечислял самые тёмные углы и пропущенные комнаты, переодевался в рабский костюм и сам чуть ли не лазил внутрь нужников, чтобы проверить, по всем ли правилам сделаны выгребные ямы. После этого он требовал воды, обмывался, вновь надевал роскошное платье, чтобы не наносить ущерб репутации своего господина, и в таком виде возвращался в таверну. В таверне он ещё раз мылся, переодевался в чистый рабский костюм, отдавал два своих костюма в мытьё, чистку и ремонт, заказывал чай и финики на ужин и садился переносить данные в свои тетради, сверяя их с другими. Утром начинались высказывания типа:
— В господском доме два чулана, наверно, десяток лет не ремонтировались и не чистились. Нужник для рабов и слуг сделан не по требованиям храмов. Штукатурка сзади на северо-западном углу облетела. Земля в саду плохо обработана, а на лужайке, где не следует по требованиям храмов трогать, года три назад перепахивалась.
Высказав массу подобных замечаний, он начинал споро сбивать цену на дом и участок. Надо отдать ему должное, как исходную он всегда называл настоящую рыночную цену, правда, наинизшую, но затем после всех сбавок цена падала в полтора-два раза. Естественно, представитель принца тоже бешено торговался, а нейтральному купцу, командированному в комиссию Советом Королевства, это сначала нравилось. Он бросал свой голос то на одну, то на другую чашу весов, забавляясь ситуацией. Но скоро ему осточертело, он начал выпивать и гулять, голосовал лишь бы побыстрее закончить торг и поэтому обычно поддерживал более упрямого Тритуна, изредка меняя сторону ради сохранения "объективность". Так что постепенно оценки всё снижались и снижались.