"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Шесть дней друзья-мастера безуспешно ломали головы, пытаясь найти структуру нового сплава или же идеи по его составу. Чувствовалось, что решение рядом, но оно никак не давалось. На седьмой день в ходе обсуждения Тор в изнеможении повалился на кушетку, пока другие продолжали спорить. Он закрыл глаза и вдруг унёсся в уже знакомые ему высшие сферы. Увидев структуру нового сплава, он вернулся и почувствовал два отличия. Он был просто переполнен силами и радостью, а отнюдь не висел на краю смерти. Он понимал, что находку необходимо как можно быстрее зафиксировать, иначе она забудется (а ведь та, первая, сразу же намертво впечаталась в его разум). Набрасывая на бумаге схемы под комментарии друзей, Тор подумал, что, честным трудом прорвавшись в высшие сферы, он, наверно, получил часть энергии, накопленной теми, кто прорывался в них при помощи женщин либо другими "лёгкими" путями. Но даже сомнения, не является ли это вампиризмом, у него не было. Энергия была чистая и шла сверху, а не из бренного мира. А заодно, поняв структуру нового сплава, он вдруг до конца понял и структуру своего булата, что в дальнейшем помогло ему и друзьям улучшить качество изделий из торовского булата. Но хрупкость и нестойкость была его неотъемлемым свойством.
Эсса продолжала тихо и систематично изводить Ингриссу. Она относилась к ней со всем внешним уважением и приглашала на все сборища знати столь настойчиво, что отказаться не было возможности. А там уже знали о необразованности Ингриссы. В разговоре она чувствовала, что над нею издеваются, но не могла понять, как и почему. Эсса порою за неё заступалась и утешала:
— Знаешь, мне тоже первое время было очень тяжело в светском обществе. Но ничего не поделаешь: теперь твой муж равен баронам, а по обычаям нашего лена даже простые мастера приравнены к благородным. Так что тебе надо крепиться и держаться.
Но слово "учиться", которое многое бы проясняло, Эсса никогда не употребляла. А сама Ингрисса до такого "нетривиального решения" додуматься не смогла. Эссе, когда одна из служанок повздорила с Ингриссой, пришла в голову очередная великолепная мысль. Рассуживать мелкие конфликты, особенно с участием женщин, было обязанностью владетельницы. Эсса полностью стала на сторону Ингриссы, а затем втайне навестила наказанную служанку, приласкала её, оставила ей подарок и сказала:
— Не обижайся. Мой муж так ценит Аюлонга. Поэтому я должна всегда поддерживать его жену, какая бы та ни была.
После такого разъяснения конфликты Ингриссы с простонародьем стали повторяться всё чаще и чаще. Эсса вела ту же линию, одновременно выигрывая в двух направлениях: простые люди всё больше её любили, а Ингриссу уже откровенно ненавидели.
Сам Аюлонг даже не думал, как к его жене относятся простые люди. Он не замечал, что её образование оказалось совершенно не соответствующим положению в обществе. Его мысли были заняты новым сплавом, идея которого уже была, но реализация её никак не получалась. Он видел, с каким уважением относится к его жене Эсса, и жалобы Ингриссы, что она чужая в этом обществе, что здесь её никто не любит, пролетали мимо ушей мужа. А через пару месяцев лично явился князь Ликангса и позвал Великого Мастера-рудознатца обследовать горы княжества. Было договорено, что осенью Аюлонг отправится месяца на три в Ликангс. Все эти дела, да ещё устройство своей лаборатории, которая теперь разрослась из-за большого количества учеников и подмастерий, занимали ум и время Аюлонга. К жене он чувствовал искреннюю любовь, но её женские дрязги с местными дамочками и слугами его совершенно не интересовали.
А Мастера ждало ещё одно неприятное событие. В Колинстринну явился некий нищий и двинулся прямиком к замку Эссы, как теперь называли бывший баронский замок. Баронесса, жившая в пожалованном ей домике недалеко от замка, увидев оборванца в окно, отшатнулась и сказала:
— Не может быть! Мне кажется.
Нищий подошёл к воротам замка и демонстративно без спроса попытался в них войти.
— Ты что это? — остановил его страж. — Наша владетельница всегда накормит и оденет нищего, но ты должен ждать часа, когда она выйдет на прогулку. Рядом с воротами есть хибарка для просителей, отдохни. Кажется, туда уже принесли хлеба, овощей и вина.
— Я, согласно приговору Имперского Суда, должен войти в этот замок. А не спрашиваю разрешения потому, что я — законный и наследственный его владелец, барон Тринь Таррисань.
Часовой остолбенел. А подошедшие на шум пререканий челядинцы, служившие ещё при бароне, подтвердили: это действительно барон. Помчались немедленно доложить Эссе и Мастеру. Эсса вышла и сказала:
— Твоя жена подписала отказ от всех прав на владение. Ты, формально говоря, самозванец, а не хозяин. Можешь идти в дом к жене, если она сама захочет тебя принять. Можешь подождать Мастера. Тогда я велю вынести тебе кресло, чтобы ты, как искупивший свою вину, сидел с почётом. Но в замок тебя может пустить лишь Владетель.
Баронесса, слышавшая весь этот разговор из-за спин зевак, сочла удобным выскочить вперёд, обнять мужа и заплакать:
— Наконец-то вернулся, мой дорогой! Я тебя ждала столько лет!
Барон тоже обнял жену, стал её гладить и приговаривать:
— Успокойся, моя дорогая! Самые страшные испытания позади. Мы опять вместе, и мы живы.
А про себя он думал: "Эх ты, моя жена! Я ведь услышал, пока шёл, что ты успела родить ребенка, и даже знаю, от кого. Но сейчас мне невыгодно упрекать тебя, а сына я признаю".
— Как наши сыновья и дочери?
— Ингс погиб во время войны с Зинтриссой. Арс служит в войсках на севере, чтобы добыть право на поместье. Собирается пойти на службу королю Колины. Лурс отправился в Айвайю, там воюет. Сказал, умру или завоюю себе поместье. Уже полгода от него не было вестей, по слухам, погиб или попал в плен. Синь после падения канцлера сбежал, его хотели привлечь к суду. С тех пор он как сгинул. Аньиссе дал развод её муж, и она вышла замуж за Тустарлона, командующего войском Владетеля Тора. Линьисса по рекомендации Эссы уехала в Зоор, в фрейлины к королеве, и там вроде бы вышла замуж. Она мне ничего не писала, а слухи разноречивые.
— Значит, только второй сын даёт о себе знать. Впрочем, теперь он первый… Только двое оказались настоящей моей кровью. И один из них мёртв. Ну что ж, такова жизнь. Впрочем, вот и сам новый владелец нашего замка скачет.
Тор подскакал к замку, бросив все дела. Он знал приговор барона, но как-то забыл о нём, тем более что рассчитанные когда-то три года и девять месяцев на покаяние и дорогу уже прошли. Решения у владетеля ещё не было, но, увидев лицо барона, вроде бы ставшее гораздо чище и не выглядевшее сломленным, Тор соскочил с коня, обнял барона и торжественно ввёл его в замок. Таррисань достал из сумы и поднял, показывая всем, пергамент Великого Монастыря Шжи, что он достойно вынес покаяние и духовно очищен. Официал брат Барс, подоспевший на своём осле, тоже обнял барона и поздравил его с очищением. А Тор поздравил Таррисаня с возвращением чести и достоинства. Баронесса бросилась в ноги к мужу, и стала, по обычаю, просить у него прощения за все грехи, что она совершила за время его отсутствия (не перечисляя их). Считалось, что прощение духовно очищенного и пострадавшего их сразу искупает. Барон поднял её и простил.
Тор прервал трогательную сцену ещё одной трогательной. Эсса догадалась вынести барону платье знатного человека. Таррисань торжественно скинул рубище нищего, одел богатый костюм и мягкие сапоги. Прибежала старшая дочь и представила барону своего нового мужа и ребёнка от него. Словом, все плакали от умиления. А Тор доброжелательным голосом сказал:
— Если твоё баронское достоинство соизволит остаться здесь, то я буду платить тебе десять золотых в месяц. Но в мои замки ты допущен не будешь, чтобы не было недоразумений. Если же ты соизволишь отправиться в другие места, то будешь неделю моим гостем, а затем я дам тебе на первоочередные расходы тысячу золотых, достойное тебя оружие, коня, повозку и двух рабов.