"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Через неделю Йолур освободил священника, дал ему имя Джихар-Хаджи и сделал своим советником.
А царь Диритич не знал, радоваться или бежать быстрее из города. Его поставили руководителем громадного мятежа, и через день ему уже не останется выхода, кроме победы и позорной смерти.
Император Юга Кароль, Четырнадцатый этого имени, перелистывал страницы исторических хроник, уже второй месяц всё время лежавших в его личном кабинете. Эти пришельцы показали, насколько сильнее воинственный дух Северной Империи, чем Южной. Но ведь на стороне южан многовековые традиции и опыт дипломатии. История подтверждает, что сила и ярость всегда в конце концов уступали сладким речам, выгодной торговле, подкупу и искусно составленным договорам. Предлагать старку королевскую корону Кароль не стал, узнав из донесений путешественников, расспросов купцов и приходивших поторговать степняков, что Атар всё время утверждает: новое государство подчиняется лишь северному императору. Убийц подсылать уже поздно, — надо было делать это ещё в Лангиште, когда дошли первые вести с Агоратана, как теперь этот остров называют. Остаётся надеяться, что вызванные появлением этих чужаков волны не пройдут дальше Ссарацастра и Агаша, утихнув в бескрайних просторах Кампатара, отделяющих Благодать от побережья Пурпурного Моря. А заодно, может, это и к лучшему. С востока доходят вести о то ли пророке, то ли лжепророке. Император предпочёл не ссориться с новой силой, допустив наблюдателей от нового духовного лидера Единобожников в состав Южного Имперского Суда. Сколько он знал, Первосвященник скрипнул зубами, но стерпел, тем более что так же поступил и северный император. Главное, чтобы замятня развернулась вокруг Канрая и Агаша, чем дальше от Благодати, тем лучше.
Размышления прервал первый министр.
— Ваше величество, гвардия требует платы. А казна пуста. Должен был заплатить за титул короля хан Шильрунстии, но он тянет.
— Послать гвардию на него и заставить заплатить! — в сердцах закричал император, но тут же осознал всю абсурдность своего предложения. — Я пошутил. Пошлите ему пару красавиц из моего гарема вместе с Ауристом. Он у нас самый льстивый и сладкоязычный. А я отдаю наложниц Арои и Уллои. Они самые страстные, должны хану понравиться. Надеюсь, что степняк придёт в доброе расположение духа и заплатит причитающееся.
— А с гвардией что делать?
— Этот самый посланник то ли лжепророка, то ли пророка неоднократно намекал нам, что может две тысячи имперских золотых заплатить за разрешение открыть миссию. Возьми их в обмен на мой рескрипт с разрешением. Его подготовь сегодня же и деньги постарайся взять не позже чем завтра. А с выбором земельного участка тяни, сколько возможно. Не мне тебя учить, как волокитить дела.
Реально власть императора давно уже распространялась лишь на княжество Имашанг в Благодати. Даже соседние королевства Отлап и Шиналь были намного сильнее, и какие-то подношения от них бывали лишь при восшествии на престол нового монарха. Считалось, что намного почётнее, когда коронует сам император, за это можно и заплатить. В наших терминах, император играл в основном роль свадебного генерала на чужих пирах. А наглый царь Чиланшата вообще отказался от королевского титула, заявив, что эта побрякушка только унижает его. Теперь он демонстративно посылал свои средства лишь Имперскому Суду в собственные руки двух главных судей, чтобы не потерять представительства в этом важнейшем органе. На Юге Имперский Суд был намного слабее, чем на Севере, и поддерживали его в основном авторитет и средства Южного Великого Монастыря, хотя формально суд существовал при императоре. Даже право голоса при назначении нового Патриарха Императоры Юга давно уже продали Монастырю.
Словом,
Страстный отшельник, Выйдя из пустынь своих, Мир поджигает. Все в ожиданьи… Кто же потушит пожар?Глава 4. Месяц тайфуна
Царь Атар ворочался с боку на бок. Он не мог спать уже третью ночь. Ехидные слова Ашинатогла, что люди Лиговайи не големы и расслабятся, когда прошло напряжение войны, не давали покоя.
Последние два дня посвятили большой охоте: непременному элементу развлечений и общения монархов.
В первый день была охота с гончими. Собаки старков показали себя прекрасно. Южане считали их нечистыми животными и относились к ним, как к зверям. А старки давно уже как к друзьям, и всячески развивали у них умения быть верными слугами. Для старков было самым обычным делом послать собаку искать хозяина за двадцать вёрст, — и ведь обычно находила! Точно так же хозяин мог послать собаку домой или к другому члену своей семьи, с которым она была связана. А уж тело хозяина, в случае несчастья или преступления, искал прежде всего его четвероногий друг. Достоинства всегда неотлучно сопровождают недостатки. Собаки входили с хозяевами в настолько крепкую эмоциональную и духовную связь, что передать их другим было почти невозможно. Смерть верного друга была тяжким духовным потрясением для хозяев. А собака, остававшаяся до самой смерти охранять могилу хозяина, была обычным явлением.
Принц Лассор застрелил трёх оленей и трёх волков. Последнее было почётнее: осторожных и умных животных, становившихся ещё умнее из-за происходивших временами скрещиваний с собаками, выследить и убить было труднее всего. Другие высокородные охотники тоже в грязь лицом не ударили. Ашинатогл, к великой радости своей, выследил зубра и завалил его несколькими стрелами, обработанными сонным зельем. Теперь домбая везли на корабль, чтобы агашец с торжеством водворил его в зверинец. Атар довольствовался парой лисиц: даже в лесу не мог отвлечься от мыслей, что же делать дальше?
Точнее, что делать, было ясно до начала колониальной экспедиции: строить гражданское общество (вайю). Но только сейчас царь понял, насколько по-другому придется всё выстраивать здесь и насколько быстро надо успеть заложить прочные основы, пока общество спаяно единой целью, едиными ценностями и вдохновением от одержанной победы. Естественно, под обществом Атар понимал граждан, остальные были тяглым народом. Но с ними тоже надо было разбираться и включать в общую систему…
Атар вновь выругал про себя Урса: "Железная башка! Однорукий болван! Завоевал места, которые и отдавать теперь нельзя, и хлопот с ними не оберёшься! Я-то думал, что неграждан будет десять на гражданина, а не под сотню. А главное, сам-то ухитрился найти общий язык со своими людьми. Они теперь за него горой стоят и как на своего героя смотрят". Успокоившись, он решил, что Урса надо как можно чаще вызывать в узкий совет царства. И на глазах будет, и может подсказать, как с горцами управляться, и в азарт не успеет войти и новые завоевания затеять, и почёт ему по заслугам.
Вечером, как и полагалось на охоте, все пировали прямо в лесу, готовя дичь на кострах и, соблюдая меру, запивали её вином. Ночевали там же.
На другой день охотники сражались с вепрями, которых гнали на них загонщики. Всё обошлось прекрасно. Пара слуг получили травмы, но никто не был убит или покалечен, хотя кабаны всегда были опасной дичью.
После охоты опять последовал вечерний пир в лесу, на сей раз с неумеренными возлияниями, поскольку завтра уже планировалось возвращение в Арканг.
Утром князь Текоттет ругался и смеялся. Он не обнаружил своего кошеля и поднял скандал. Вдруг один из граждан увидел кошель на верхушке княжеского шатра, пришпиленный стрелой с надписью на ней: "Пей, да меру разумей!" Действительно, ночью мертвецки пьяного князя принесли на постель.
Происшествие показало Атару, что у некоторых воров, амнистированных по случаю записи в колонисты, уже чешутся руки вернуться к своему ремеслу. Пока что они ещё держатся, но это ненадолго.
Атар вычислил шутника. Это был вор из Карлинора Кун Тростинкар, один из отпущенных князем Клингором заключённых. Ныне Кун, конечно же, был уже не вором. Сражался он смело, был разведчиком у Лассора, получил пятьдесят дворов крестьян, пять дворов воинов и дворянский титул. Но ведь руки старые умения не забыли, и привычки остались… А какой позор будет, если дворянин попадёт под суд за воровство! Или, ещё хуже, избежит суда, хотя все будут знать, что он виновник дерзких краж.