"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Две недели, пока корабль делегации преодолевал противные ветры и медленно шёл к Карлинору, стали счастливым временем для Ангтун. В крохотной каютке она была вдвоём с хозяином почти круглые сутки. Тор снисходительно слушал её щебетание и ласково обнимал её. А она и пела ему, и даже пыталась плясать в этом тесном помещении. Только один раз было что-то вроде хозяйского гнева. Рабыня надела хитон с бордовой полосой. Мастер, вспомнив начало своих приключений с принцем и Эссой, и прекрасно зная значение этой полосы, вспылил:
— Кого это ты ищешь?
— Никого. Для меня ты каждый день новый, мой хозяин.
— Сними эту гадость!
Рабыня сбросила хитон, надела другой, а этот выбросила в море. После чего поблагодарила хозяина:
— Я уже поклялась себе никогда не кокетничать. Но опять не удержалась. Спасибо, хозяин, за науку!
— Хорошо, что ты не будешь кокетничать, — сказал довольный Тор, и недоразумение было исчерпано.
Около острова Лингон корабль делегации и два корабля эскорта перехватила правительственная эскадра. Проверив, что на кораблях плывут делегация Сейма и Мастер Тор, адмирал Крис Эритайя велел отпустить корабли, далее не досматривая. Он объявил, что получил от канцлера распоряжение пропустить Мастера Тора вместе с кораблём, на котором он плывёт, не причиняя никакого ущерба. Но он не уточнил, что в распоряжении была вторая половина: если, паче чаяния, так получится, что Мастеру Тору будет нанесён какой-то ущерб, то надлежит перебить всех, кто находится на корабле, сжечь и затопить судно, не взяв с него ни одной вещи, которую можно было бы идентифицировать как принадлежащую кому-то с этого корабля.
Наконец показались башни Карлинора. Кораблям открыли путь в гавань, и тяжёлое многомесячное путешествие Мастера закончилось. Когда портовые служащие услышали, что прибывает мирная делегация и с ней Мастер Тор, они сразу же разнесли эту весть по всему городу, и в порту собралось много народа. Старейшины города вышли встречать мирную делегацию и героя Карлинора, а герой больше был озабочен тем, что он увидит дома и в мастерской.
Словом:
Суд ухитрился Жертвами сделать людей, Пусть и виновных, С тем, чтобы спрятать Тех, кто виновен вдвойне.Глава 17. Вновь Карлинор
Эсса уже знала о многих событиях на имперском острове, волновавших её гораздо больше, чем ход военных действий. Её сердце разрывалось от того, что какая-то гетера захватила её мужа, но одновременно радовалось при виде, с какой завистью и скрытой ненавистью смотрят на неё дамы: ведь её муж оценён по высшему разряду! Она представляла себе, как они судачат за спиной: "И за что этой ледышке такое счастье? Он даже от женитьбы на знаменитости ради неё отказался. А гетера его не прогнала, значит, действительно первоклассный мужчина. Мы его недооценивали". И на самом деле дамы судачили примерно так, только поливая счастливую супругу грязью гораздо сильнее. Рассказы же насчёт рабыни по сравнению с главной опасностью — уступить мужа знаменитости, которая, конечно же, его в бараний рог согнёт и обженит на себе, если только пожелает — практически ничего не значили для Эссы. Но, тем не менее, посмотрев на рабыню, Эсса почувствовала сильнейшую ревность и ненависть и подумала словами древней поэтессы:
"Противней тебя я никого, милая, не встречала!"С дороги Тор заскочил домой и в мастерскую всего на пару часов. Затем должен был состояться торжественный приём у принца Ансира, уполномоченного советом принцев рокоша и лично Клингором вести внешние сношения рокошан и следить в отсутствие других высоких особ за порядком в Карлиноре. Ансир оставался в городе один. Клингор после победы некоторое время улаживал военные дела, затем стремительно появился в городе с тысячей конницы, захватил с собой ещё тысячу конников своей гвардии, всех принцев, кроме Ансира, вместе с их личной конной охраной, и двинулся конным войском куда-то, как всегда, не афишируя своих намерений. Основная армия под руководством принца Крангора стояла под Линьёй, не столько осаждая город, сколько заняв крепкую позицию и мешая городу жить, а заодно контролируя основные сухопутные пути из Зоора. Флот правительства попытался высадить десант в провинции Линнагайе, но десант был быстро частично сброшен в море, а частично перешел на сторону рокошан. Из опасения такого исхода высадки флот весьма пассивно действовал против побережья рокошан, ограничиваясь морской блокадой.
Вечерний приём был явно подготовлен на скорую руку. Но Эсса поняла основное: коренное изменение статуса своего и мужа. Теперь он — имперская знаменитость, рыцарь, имеет титул и наследственное достоинство. Женщина оказалась в комнате, где были собраны жёны знати. Раньше она праздновала в зале для жён именитых горожан и простых дворян. Сам пожилой принц Ансир деликатно осведомился о состоянии её здоровья, пожелал родить доброго дворянина и хорошего запасного наследника Колинстринны, а потом ещё и третьего сына, который может стать прекрасным воином и добыть ещё одно поместье для их рода. Дамы-аристократки, выяснив, что Эсса знатного женского рода, приняли её в свой круг, где были жёны и возлюбленные принцев, жёны и дочери баронов, а также высокородная гетера Кисса. Эссе пришлось туго: разговор в этом обществе был сплошь построен на недомолвках, цитатах из классических книг и поэзии, произносимых так фрагментарно, что восстановить их (а тем более их контекст и содержащийся них намёк) мог лишь хорошо знающий классическую литературу и поэзию человек. Вежливость была безукоризненной, но за всем этим чувствовалось страшное напряжение. Эсса избрала верный путь: она в основном скромно молчала, но, пользуясь совсем неплохим образованием, которое ей дала мать, пару раз сумела удачно ответить намёком на намёк. Когда дама сказала: "Дух мой упавший" Эсса вспомнила стихотворение:
Никто не сможет Дух мой упавший поднять Этою ночью. Новой любовью Мой кавалер увлечён.и сразу отреагировала: "Значит, другою ночью" Дама иронически глянула на неё и сказала: "А если в лапах?" Эсса и здесь нашлась: "Тогда нежною лаской", вспомнив стихотворение
Милый печален: В лапах соперницы злой Сердце разбилось. Нежною лаской Сердце его возвращу.Кисса заняла Эссу разговором, понимая, что дальше она не выдержит словесной дуэли и важно не испортить впечатление.
Для себя Эсса решила, что придется внимательно перечитать классические книги и священные тексты (из них цитат было меньше, но говорились они коротко и небрежно, как намёки на нечто тривиальное и общеизвестное, так что понять их было не легче, чем восстановить мелодию по четырём нотам из середины произведения). Очень тяжело пришлось новоиспечённой знатной даме: многие намёки были направлены на взаимоотношения мужа с Толтиссой и её самой с принцем. Но даже расшифровать их было трудно, а отвечать невпопад не хотелось, поэтому она входила лишь в разговор на нейтральные темы.
Тор сидел на почётном конце пиршественного стола почти рядом с принцем. Здесь, в мужском обществе, разговор шёл менее манерно и утончённо, и Тор в своём лаконичном стиле отвечал на вопросы о суде (сообразуясь с клятвой о неразглашении), о Сейме, и даже о Толтиссе и рабыне. Его спросили, что он предпочтёт: работать в мастерской и руководить городским ополчением, как Мастер, или собрать свой знамённый отряд и двинуться на передний край боёв как рыцарь и владетель Колинстринны. Тор кратко ответил, он должен сначала понять, что изменилось за семь месяцев, а потом уже действовать.
Когда под полночь Тор с женой вернулись домой с приёма, их экипаж встретили слуги, в том числе и Ангтун, которая стала помогать жене. Вспомнив, кто это такая, Эсса презрительно посмотрела на неё и процедила:
— Не прикасайся ко мне, позорная рабыня! Мне теперь придётся проходить очищение.
— Не гневайся на неё, дорогая моя, — мягко сказал Тор. — Проклятие нечистоты снято с неё Патриархом и она им благословлена. Так что очищения не потребуется.
— Я не потерплю, чтобы ко мне или к членам моей семьи прикасалось столь низкое и преступное существо. Она будет обслуживать подмастерьев и слуг, — жёстко сказала Эсса.