"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Ангтун, я приказываю тебе в хозяйственных вопросах во всем подчиняться моей жене.
— Повинуюсь всем твоим повелениям, мой хозяин, — промолвила Ангтун, смиренно потупившись.
Это её поведение ещё больше разгневало Эссу.
— Завтра утром придёшь ко мне. Я определю тебе работы.
— Повинуюсь, госпожа.
Тор почувствовал, что неприятности не остались позади. А ведь ещё надо был разбираться с делами, приводить в порядок мастерскую, принимать городское ополчение… "Стоп! А нужно ли это?" — вдруг подумал Мастер. — "Может, вернуться в Колинстринну? Ведь там у меня лучшая мастерская, и я теперь в тех местах полный хозяин. Но это значит заниматься делами всего баронства… А здесь заниматься разной чепухой, которую потребует от меня общество в связи с моим новым статусом… Хрен редьки не слаще!"
Когда он остался, наконец, наедине с Эссой, то первым делом вручил ей подарки. Эсса демонстративно отдала их служанкам, так как почувствовала интуитивно, что Тор советовался с Толтиссой. Тор, как будто ничего не случилось, сказал:
— Любимая жена! Нам с тобой стоит решить важнейший вопрос: где мы будем жить? В Карлиноре или вернемся в Колинстринну? И если жить здесь, нам нужно подобрать управляющих для наших замков.
— Ты не отвлекай меня от главного! Любимая жена! Я уже знаю, что у тебя была общая тантра с Толтиссой! Теперь она твоя любимая жена, а не я!
— Моя любимая! Для меня был бы позор не ответить на публичный вызов такой знаменитой женщины. Позор этот коснулся бы и тебя тоже, и очень сильно. А перед отъездом мы с ней дали обет не искать встреч друг с другом. — Тор вовремя остановился, не сказав о второй части обета.
— А мне-то что? Если бы ты привёз её как вторую жену, у меня было бы хоть утешение, что мне подчиняется самая знаменитая женщина Империи! И она была бы у меня на глазах! А теперь каково мне будет, когда ты, обнимая меня, будешь в мыслях вспоминать тантру и обнимать на самом деле её! Мне такое не нужно!
Тор прекрасно понимал, что, если бы он привёз вторую жену, упрёки были бы не менее жестокими, чем сейчас. Но вот прекрасная женская логика: теперь он виноват, что не женился без согласия Эссы! Оставалось ждать, когда буря затихнет.
Когда упрёки стали послабее, Тор достал вторую серию подарков и похвалил себя за хитрость, что поделил их на две части. На сей раз жена стала их рассматривать и критиковать. Чувствовалось, что она высмеивает не столько подарки, сколько вкусы соперницы. А затем супруга вдруг сказала:
— Мы засиделись, уже скоро утро! В Колинстринну я не хочу. Там тебя объявили колдуном и садистом, а меня ведьмой. Здесь общество, а там медвежий угол.
Ночью Эссе совсем не спалось. Душа её разрывалась на части от любви и ревности. И был единственный способ не сойти с ума и не потерять достоинства. Она взяла лютню и запела то, что у неё сложилось.
Ты вернулся издалека, Долгожданный, любимый мой! На чужбине жизнь нелегка… Но кого Ты привез с собой? Эти губы — вишнёвый каприз, Эти груди, как яблоки рая, Взгляд покорный очей томных вниз! Что мне делать с собой? Я не знаю! О, Ревность, жуткое создание: Шипами колет, душу рвёт, Покоя сердцу не даёт! Трещит по швам основа здания, Любовь в нем больше не живёт. И Ревности водоворот Любовь подхватит, унесёт В глубины тёмные сознания. Любовь погаснет и умрёт… О, Ревность, страшное создание!Утром Эсса вызвала рабыню. Она посмотрела на её хитон с серебристой полосой внизу и у неё зародились подозрения.
— Откуда у тебя такие хитоны?
— Их подарила хозяину для меня госпожа Толтисса, чтобы я была одета не хуже её рабынь.
— Она, небось, ещё учила, как мужчин обольщать и ублажать?
— Да вы что! Чтобы такая высокопоставленная особа снизошла до жалкой рабыни! Я занималась вместе с её рабынями.
— И чем вы там занимались?
— Гимнастикой, танцами, пением, этикетом обслуживания господ за столом, немного классической литературой, чтобы поддерживать разговор. А когда не занимались, прислуживали. Словом, свободных минут за весь день не было.
О других занятиях Ангтун благоразумно умолчала.
Эсса кипела внутри себя. Эта Толтисса великодушно подобрала красивые одеяния наложнице любовника, отправила её учиться, и теперь жене неудобно выглядеть хуже. "Но ведь эта знаменитость сама меняет любовников, когда захочет, вот она и не ревнует очередного друга к его служанке. А я — законная жена, почему я должна с кем-то делить своего мужа?" — обосновала свою позицию Эсса.
— Ты будешь обслуживать подмастерьев и слуг. Для такой работы эти одежды слишком красивы. Принеси мне их все.
— Конечно же, госпожа. У меня не может быть своего имущества, — смиренно ответила Ангтун и побыстрее удалилась выполнять приказание, пока госпожа совсем не разгневалась.
Ангтун принесла свои хитоны, и Эсса увидела, что полосы на них цветов танцевальных платьев, кроме бордового.
— А где бордовый?
— Хозяину он не понравился, и я выбросила его в море.
— Правильно сделала! Могла бы и все остальные выбросить туда же! Снимай хитон и надевай платье!
На краю сундука лежало бесформенное платье из холстины. Ангтун покорно надела его. Эссу всё больше раздражала эта покорность и скромно опущенные глаза. Она отвела Ангтун и показала ей комнаты учеников и подмастерьев, которые рабыня должна была убирать, и заодно приказала ей в случае, если у кого-то из подмастерьев появится потребность в женщине, удовлетворять её. Ангтун опять скромно опустила глаза и покорно сказала:
— Если мой господин прикажет, я, конечно же, это сделаю.
Такой ответ взбесил Эссу. Рабыня ясно дала знать, что госпожа вышла за пределы полномочий, переданных мужем. Она хотела было приказать выпороть Ангтун, но это противоречило образу гуманной и доброй хозяйки, которая наказывает лишь в крайних случаях. Да и пахло это вмешательством в приговор Имперского Суда. Поэтому у жены появился хитрый план.
— Я посмотрела твои хитоны. Они из хорошей ткани, но не подходят по виду для нашего дома. Поскольку нельзя их кому-то отдавать после позорной рабыни, хоть с тебя и снято проклятие неприкасаемости, я велю их перешить для тебя. Так что тебе в дерюжке ходить не придётся.
— Ты очень добра ко мне, госпожа, — ответила Ангтун. — Я ещё не заслужила такой доброты.
— Постарайся заслужить! Верную службу я всегда буду вознаграждать, — с ласковой улыбкой сказала хозяйка.
После этого, отдав распоряжение срезать с хитонов цветные полосы и подшить их по длине как у рабынь гетеры в коротких хитонах (у Киссы тоже была пара таких рабынь, и Эсса их видела, когда заходила в гости к подруге), дама из рода Каррина уселась за классические книги, в которые она почти не глядела после смерти матери. К вечеру у неё заболела голова от усилий расшифровать запомнившиеся ей диалоги знатных особ, но кое-как понять удалось едва лишь пятую часть. А муж весь день был то в мастерской, то в городском совете, то в цеху, то на плацу городского ополчения, и вернулся лишь когда стемнело, полностью измотанный. Его даже было жалко. Эсса приласкала его и очень обрадовалась, когда он на несколько секунд прижался к её груди, как будто ища защиты. Она расплакалась и сама крепко-крепко обхватила его руками, простив ему всё.