"Фантастика 2024-110". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Пару ныне известных создателей столь модных и стремительно набирающих популярность как за рубежом, так и у нас, в СССР «электронных игр» (я прямо пишу сейчас о товарищах Голдобине и Носкове) ещё тогда приметил сам Рожков, имевший определенные планы на будущее… которое наступило только сейчас. В связи с крайне бурным ростом в последние два года мирового рынка электронных развлечений, будет любопытен экскурс в те дни и обстоятельства, мало известные широкой публике, которые мы открываем в этой энциклопедии:
Стоит отметить, что именно «крестики-нолики»,
Да, я говорю о «Тетрамино». Фигурки, падающие в стаканчик, известны сейчас во всём мире..
Хотя за прошедшие с того времени почти 15 лет, звание первого электронного развлечения пытались оспорить создатели электромеханического развлекательного устройства «Ниматрон», прославившегося на Всемирной выставке 1939 года в Нью-Йорке, различие в возможностях и принципах реализации столь велико, что, сей спор выглядит ныне, на фоне свыше трёхста имеющихся к настоящему времени реализаций ПО, связанных с электронными развлечениями, лишь забавным курьёзом.
Вскоре появились по настоящему серьёзные игры — шашки и шахматы за авторством ассистентов нашего НИИВТ. Их создали Голдобин и Носков, под руководством занимавшего в тот момент должность начальника отдела системного программирования товарища Шуры-Буры, который поставил разработку электронного развлечения на серьёзный теоретический уровень, решив несколько математических проблем, связанных с алгоритмами глубины пересчёта вариантов.
Идея разработки ПО в «комфортной среде», на самих вычислителях, к которой тогда только-только подвели нас товарищи Брук, Лебедев и Рожков, захватила всех.
Вместо корпления над листами со строками автокода/ассемблера, с десятикратной проверкой как логики подпрограмм, так и перепроверкой перевода их в машинные коды и вводом их для «прогона» на ДЭВМ с помощью как штекерного, так и несколько более быстрого ввода через телетайпы..
Который в головах многих из нас уже тогда логично виделся в образе будущей «клавиатуры», аппаратной реализацией которой тогда занимались «железячники» соответствующего отдела НИИВТ и товарищи из КБ МЗЭТ.
Машинный парк, конечно, у нас в НИИВТ количественно и качественно был уже тогда, в 1943-м, на высшем по тому времени уровне. Поэтому мы имели возможность самостоятельно вводить отлаживаемые подпрограммы. Фактически, машинное время каждого из 7 (ещё 4 было у «железячников») вычислителей делилось на троих-четверых программистов, что давало возможность в течении суток каждому программисту
Такие превосходные условия давали возможность нам очень быстро по тем временам вести разработку нового ПО! Для сравнения замечу, что многие лучшие НИИ и КБ в стране, с десяткам и сотнями научных сотрудников тогда имели 1, в лучшем случае 2 вычислителя. Ныне те годы кажутся бесконечно далёкими.
То время мы все ныне вспоминаем с ностальгией. Пусть ныне научные и иные жизненные пути развели нас, но тогда наш НИИВТ работал как единое целое. Грандиозность замыслов и лет творения того, из чего, по итогу, вышли столь удивившие весь мир «персональные вычислители» и комплекс ПО для них, чей безумный успех мы наблюдаем прямо сейчас, навсегда осталась в нашей памяти.
Стоит подчеркнуть, что почти вся «элементная база», для создания прототипа М-4 уже имелась тогда в наличии. Но дело было в том, что наша промышленность способна в тот момент выдавать её ровно столько, чтобы хватало только НИИВТ и КБ МЗЭТ. Новые образцы полупроводниковых элементов, фактически, являлись штучными лабораторными образцами, хотя и с требуемыми характеристиками.
Отдельно отмечу, что тогда, летом 1943-го было принято, в какой-то мере стратегическое решение о вводе в архитектуру М-4 возможности использования кассет(картриджей) ПЗУ, тогда реализуемых только на ферритовых накопителях, ныне вытесняемых памятью на полупроводниковых микросхемах.
Таким образом, именно тогда было принято решение развивающуюся и по сей день ОС НИИВТ (известную во всём мире просто как OS) иметь в двух вариантах — как в отдельной кассете ПЗУ, так и в версии на магнитном барабане (ныне — на накопителях как гибких, так и жёстких магнитных дисках).
Поздний вечер одного из дней конца июня 1943. Молотов/Пермь. «Малый зал» столовой НИИВТ. Начальник «первого» отдела Гордов М.С.
Размышлять про то, что не отображал даже в «отчётах», которых за два года насочинял море, мне приходилось неоднократно. Вот как сейчас..
Сборище здесь сегодня то, что из разряда «все свои». Даже девица из-за океана, которая, после того, как уехали к себе домой обратно из Молотова обе балеринки и весь Ленинградский театр, всё время жмётся к своему кавалеру.
Скучно ей, наверное, у нас, в провинции.
Конечно же, никакая она не своя для СССР. Но… она знает, кто такой Рожков НА САМОМ ДЕЛЕ. Понятно, что иначе быть не может, иначе и духу её бы здесь не было. Но мы для неё — чужая страна… чужие люди… один будущий муж и всё.
Понятно, что раз САМОЕ большое наше руководство свою игру затеяло и решило разрешить пришельцу скататься в Америку «в гости» к их Президенту, то и подобную связь никак не пресекли..
Я кстати, уже лично от себя, а не по долгу службы, поинтересовался под хорошее настроение, что сам Никита думает о происходящем сейчас.