"Фантастика 2024-116". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Весело? – хмыкнула Аннет. – Они так и тянутся к юным девицам потому, что нет ничего для них милее дурного дела погубить невинность! Их распирает злость, когда они видят, что существуют ещё чистые цветы. И обманом, и лестью, и коварством сеют они в сердцах любовь, чтобы после кровожадно вырвать её. Устроить свой кровавый пир. Потешаться, обращая ранее живую душу в камень! Или кто-то здесь считает, что я не права? Не так это? А, гость? Что скажешь?
Моим искренним надеждам, что раз Арнео не появился до окончания ярмарки, то он уже радует своим ликом какой-либо иной город, было не суждено сбыться. Едва губернатор торжественно объявил о конце празднеств, как наглец явился посреди
– Не обращай внимания. Покидает и уйдёт, – шепнул я ей возле уха.
– Не уверена. Погляди, он выбирает камни всё больше и больше. Так что либо вскоре ставни проломит, либо мастер Гастон проснётся и увидит нас. Из моего окна хороший вид на эти грядки. А луны нынче ясные.
– Да, ну. Уйдёт он.
Ага. Как же! Так и ушёл! Поняв безрезультатность вызова прекрасной девы простыми, а не драгоценными каменьями, Арнео встал на одно колено, прочистил горло и тоненько запел. Из дома напротив нас высунулась любопытная женская головка и сразу же послышалась мужская ругань.
– Уходим отсюда! – похолодел я.
Корешков было ещё мало. Мы набили сумку только на треть, но оставаться на столь приметном месте и дальше не следовало. Так что, осторожно перебравшись через забор, пришлось быстро и скрытно обежать улицу да забраться в дом Гастона через предусмотрительно оставленное открытым окно на кухне. Эветта, подпрыгивая на месте, стянула с ног грязные мужские сапоги огромного размера и на цыпочках поспешила к себе в комнату, ибо Арнео голосил уже весьма громко.
– Чего людям мешаешь?! – грозно шикнула она на певца, когда открывала ставни, и после тяжело задышала, переводя дух.
– Разве я им мешаю? Ещё чуть-чуть, и они с восторгом понесут меня на руках!
– Ага, на кладбище, – добавил я мрачным шёпотом из глубины комнаты.
Эветта тут же возмущённо посмотрела на меня, но не слышавший меня Арнео продолжил говорить, и ей стало некогда делать мне выговор.
– О, милая и несравненная! С тобой в разлуке томим тоскою я! Ужаснейшие муки не видеть лика твоего! Прошу сойди, позволь к устам припасть…
– Пошёл вон, гадёныш! – рыкнул огромный звероподобный сосед, ещё не зная, что злиться следовало совсем по другому поводу. Именно его огород я и Эветта обчищали.
– Но у меня любовь!
– А у меня от этих завываний зубы болят! Вон пошёл!
– Приходи днём, Арнео. Встретимся в полдень на Мраморной улице возле булочной.
– Я буду ждать там с самого утра, храня надежду увидеть тебя пораньше, наипрекраснейший лепесток белой розы! – вскликнул бард и, посылая воздушные поцелуи, пятясь ушёл восвояси.
– Ты ведь не станешь с ним встречаться? – осведомился я, когда Эветта закрыла ставни и с глуповатой улыбкой облокотилась на стену.
– А почему бы и нет, Арьнен? Мы в Юдоле почти месяц. Основная работа сделана., остаётся только время от времени ездить к жиле да снимать с маячков показания. Почему бы и не пожить так, как живут все?
– Тебе так нравится поэзия?
– Все печальные люди любят рифмованные строки.
– А счастливые?
–
Она действительно пошла на встречу. Я знал это точно по той причине, что, соблюдая требование Гастона, нам пришлось выйти из дома вместе. И так как у меня никаких дел не было, то я проводил её… и не покинул. Мне почему-то казалось, что Арнео останется недоволен из-за этого, и хотелось, чтобы он проявил своё негодование. Однако мы на удивление весело провели время втроём. И на следующий день тоже. И на послеследующий. Бард внимательно слушал мои суждения, задорно смеялся над моими шутками. Так что я и сам не заметил, как перестал относиться к нему с раздражением. И потому через неделю благодушно поддержал предложение провести вечер, не гуляя по городу да выслушивая байки о достопримечательностях, а просто сидя в таверне. Там я впервые попробовал пиво. Мне не особо понравился вкус изначально, но все пили и восторгались. Так что я, следуя руководству правил хороших манер, держал своё мнение при себе и поддерживал компанию. В меру, как и гласило руководство. А затем к нам присоединилась некая знакомая Арнео – Жизель. Это была черноглазая кудрявая смуглянка, старше меня года на четыре. Из-за непоседливости лямка платья всё время спадала с её плеча, немного обнажая грудь. Да и в целом вела она себя чрезмерно раскрепощённо. И даже подняла крайне щекотливую тему.
– Арнео красавец редкий, но и ты, Арьнен, ничего. У тебя интересный профиль. Мужественный. Наверное, будь я немного наивнее, то влюбилась бы раз и навсегда, хи-хи-хи!
– Э-э-э. Благодарю вас за такое мнение, сударыня.
– Сударыня! Арнео, ты слышал это? Он считает меня сударыней! Хи! Разве можно меня ею назвать?
– Извините, – засмущался я и попробовал разобраться в том, что сделал не так. – Я только изучаю сборник хороших манер, и там пока не говорилось, что подобное обращение подразумевает какие-либо исключения. Может, вы мне поясните?
– Может, и поясню. Пока ещё не знаю. Во всяком случае, для начала забудь это противное «вы», – она положила свою ладонь на мою, и я тут же отдёрнул руку. – Эм-м, тебе не нравится?
– Арьнен крайне не любит, когда к нему прикасаются, – пояснила Эветта и, с нежностью поглядев на Арнео, сцепила свои пальцы в замок с его. – С ним всегда так было.
– У-у-у, – обиженно оттопыривая нижнюю губу, протянула Жизель. – Может, с тобой и произошла какая бяка, но знай, что мои прикосновения другие. А иногда я и вовсе не использую руки. Их кожа такая грубая по сравнению с…
Она игриво смахнула с плечика волосы и, в очередной раз поправив лямку платья, развернулась на табурете, чтобы было удобнее приблизить лицо максимально близко к моему. Настолько близко, что я чувствовал чужое мягкое дыхание.
– …по сравнению с губами, – полушёпотом закончила Жизель свою мысль.
Я уж думал, что она вот-вот поцелует меня. Мне доводилось видеть подобное на улицах. Часто. И замечу, вид столь тесно сблизившихся тел рождал внутри меня отвращение вкупе с непонятным возбуждением. Так что, когда эта девушка низко наклонилась, давая рассмотреть её грудь с тёмными широкими ареолами и крошечными сосками, то моё волнение проявилось в разы острее. Кровь в ушах запульсировала до громкого стука в ушах. В паху возникло беспокойное тепло. Внезапное желание чего-то невнятного вопило, чтобы Жизель всенепременно коснулась моих губ! Но она этого не сделала, а легко отодвинулась обратно, хотя и осталась сидеть вплотную ко мне. Арнео отчего-то хихикнул и, приобняв Эветту, спросил у неё.