"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Даю ей выплакаться и поднимаю.
— Встань. Вместе мы все равно не будем, и не потому, что я злюсь на тебя. Я изменился и больше себе не принадлежу. Собирай людей, готовьте оборудование. Еще раз напоминаю, что я никого не должен видеть, чуть позже поймешь почему.
На все про все уходит около часа. Гитель уводит меня в пустую столовую, где в середине зала стоит лампа, единственный источник света, а на соседнем столе — камера. Вокруг темнота, но я чувствую присутствие людей, они толпятся в коридорах, сопят, шепчутся.
Направляю луч света в сторону,
Закончив, выключаю камеру и обращаюсь к своим:
— Теперь вы поняли, почему я не должен вас видеть? Я ухожу. Как уже говорил, у моих союзников мощное оборудование, и они следят за новостями наверху. Если что-то изменится, я вас предупрежу. Гитель меня проводит, я покажу, где буду оставлять информацию. Берегите себя.
Из темноты появляется Гитель, вид у нее, как у провинившегося щенка. Кивает на выход. Я иду за ней, а темнота за моей спиной рокочет десятками голосов.
Выбравшись на необжитую территорию, Гитель останавливается и говорит:
— Можно, я пойду с тобой?
— Нет. Наши пути разошлись. Слышала, что у зверобогих умер Белый Судья? Теперь некому останавливать зарвавшихся аристо и сепаратистов, жаждущих свободы от столицы. Началась война, чую, будет глобальный замес. Я смогу вам помочь, только если буду далеко.
Подходу к стене, ищу какую-нибудь нишу, но она гладкая, и более-менее подходящее место обнаруживаю между трубой и бетоном.
— Запомни это место. Приходи каждый день и проверяй. Если есть что сказать — оставляй записки, но проверять буду время от времени, я обоснуюсь далеко отсюда.
— Хорошо, — шепчет она.
Гитель, конечно, запомнит — трикстеры отлично ориентируются в подземельях, иначе не выживешь. Но поднимаю ржавый гвоздь и для уверенности на бетоне выцарапываю символ Шахара — шестиконечную звезду.
— Живи и постарайся быть счастливой.
Хочется погладить ее по щеке, но сдерживаю порыв, отворачиваюсь и говорю:
— Извини, но дальше пойду один.
Такое ощущение, что я делаю шаг, и от меня отрезают кусок прошлой жизни. Без анестезии, по живому. В спину молчаливо смотрит Гитель. Только бы она не бросилась меня догонять! Все дальше от дома, все меньше меня.
Откидываю люк, вылезаю на поверхность… Не просто вылезаю, рождаюсь из старой жизни в новую. Мне придется притвориться зверобогим, чтобы развить способности по максимуму, а для этого — сделать татуировку Ваала на седьмом шейном позвонке. В идеале, конечно, надо пробиться на верхние уровни, но как это сделать, пока ума не приложу.
Даже если стану сверхчеловеком, как что-то изменить, когда против меня — миллиарды? Смотрю на мерцающие звезды. Помоги мне, Шахар!
И вдруг вспоминается странное видение, когда Он явился ко мне. Буквально сошел с монитора ноутбука и сказал: «Ты потеряешь все, что любишь, чтобы обрести гораздо большее…» Выходит, так и должно быть. Он верит в меня.
Петляя между домов, направляюсь к станции метро, планируя, куда бы податься, чтобы добить число предотвращенных преступлений до десяти за сегодня, и тут из подворотни ко мне выбегает зареванная девочка лет семи, пытается схватить за руку, но я инстинктивно отступаю на шаг.
— Дяденька, помогите! Там, — она машет рукой в подворотню, — мама провалилась в люк и не может вылезти!
Найя, 8 лет
Уровень 1, ступень 1, мать — Лиана Роо
Только идиот на такое поведется. Наверняка в переулке простака поджидает пара деклассированных или толпа подростков. Девчонка складывает руки на груди и тоненько пищит:
— Ну пожалуйста! Она давно упала и может умереть. И никто, — зло размазывает слезы кулаком, — не помогает!
Совершенно не хочется ради достижения мочить подростков. Взрослых — еще куда ни шло. Почему-то программа не фиксирует противоправное деяние. Наверное, надо подыграть «наживке» и подойти поближе к грабителям. Проскальзывает мысль, а что, если ребенок говорит правду? Ее мать погибает, а все шарахаются. Отгоняю ее, надо быть на стреме.
— Хорошо, — громко, чтоб отребье слышало, говорю я. — Идем, покажешь тот люк.
Еще и рука хреново работает. Ничего, ствол мне в помощь. В подворотне оглядываю все закоулки и темные тени, но никого не обнаруживаю, зато вижу отодвинутую крышку люка. Девочка подбегает к нему, садится на корточки.
— Мама! Мамочка, ты там? Со мной дядька, он поможет!
Женщина радостно откликается, хвалит дочь. Еще раз осматриваюсь, не нахожу засады, отодвигаю люк и, оглядывая периметр, свечу вниз фонариком.
На куче мусора, прикрывая глаза, сидит женщина. Если бы ходом пользовались, его не завалило бы мусором, и лететь бы ей пришлось не два метра, а все шесть.
Лиана, 26 лет
Уровень 1, ступень 1, разнорабочая
— Встать можешь? — спрашиваю, все еще оглядываясь.
Придерживаясь за ржавую лестницу, она поднимается на левой ноге.
— Ногу сломала. Опухла вся, болит и не слушается, — она виновато пожимает плечами.
— Сейчас.
Пока ощупываю ее ногу, женщина рассказывает, что потеряла сознание от боли, благодарит не умолкая. Голень горячая, отечная — у нее и правда перелом.
Поддерживаю ее, чтобы она на здоровой ноге, помогая себе руками, вскарабкалась наверх. Под конец вылезаю и вытаскиваю ее, а потом сооружаю шину из подручных средств. Программа вознаграждает меня удовлетворением и одной единицей сострадания. Итого у меня их теперь две. Соберу десять — получу одно очко характеристик. Наверное, это что-то полезное, пока не совершу пятьдесят добрых дел, не узнаю.