"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Ты ходил к целителю или за ними?
Он облизал пересохшие губы, кинул взгляд на ногу Рыжего, вывернутую в неестественном направлении, и отрывисто затараторил:
— Друзья. Встретил по дороге туда. Навязались.
— Ответишь… — в том же стиле заявил я.
Он обреченно кивнул, потом еще раз оглядел друзей и вздохнул:
— У тебя будут проблемы.
Я отрицательно помотал головой:
— Есть видеозапись. И мне тринадцать. Так что решайте вопрос сами.
— Решим… — не очень уверенно пообещал он, спросил, не помогу ли я ему с переноской тел к кабинету целителя, прочитал ответ в моих глазах и на миг
Я пожал плечами, равнодушно развернулся на месте, обошел здоровяка, лежащего в позе эмбриона и глухо воющего от боли, покосился на его друга, баюкающего пострадавшую ногу и матерящегося на зависть каторжанам, сел на свою кровать, достал из-под подушки часы, вырубил камеру и отправил запись на инфокристалл браслета. Благо, синхронизировал устройства еще до того, как сел медитировать. Потом проглядел список учебных курсов, залитых в браслет «Голосом», скопировал в память часов «Огонь для начинающих» сестер Синельниковых, краем глаза заметил аналогичный труд, но по школе Воздуха за авторством некоего Колемина И. И., мысленно помянул матушку добрым словом и… тоже скачал. Так как вдруг сообразив, что могу оказаться носителем именно этой стихии, а значит, многолетние попытки достучаться до Огня Рарогов были бессмысленны! Пока привыкал к этой мысли и обдумывал новый алгоритм медитаций, дверь в коридор снова распахнулась, в комнату заглянул Лева и предупредил, что к нам сейчас зайдут его одноклассники. Я согласно кивнул и снова ушел в свои мысли. Вернее, решил, что Воздухом стоит заняться поплотнее, нашел файл с памяткой ученика, полученный во время второго визита в кабинет Извольского, открыл, скопировал код доступа к учебному терминалу, врубил свой, авторизовался, настроил и залил в его память оба учебных курса. Само собой, все это время краем глаза наблюдал за Левой и его помощниками, а после того, как эта четверка выволокла в коридор оба стонущих тела, со спокойным сердцем вывел на большой экран руководство по стихии, которой я до этого практически не интересовался, выяснил, что за инициалами «И. И.» прятался Илья Ингварович, и вчитался в предисловие.
Эта часть труда, изложенная очень образным, красивым и понятным языком, настолько понравилась, что я с разгона переключился на первую главу, прочитал аж два абзаца и был вынужден оторваться от экрана, так как дверные петли снова заскрипели!
Как ни странно, в этот раз на пороге возник не Лева и не какой-нибудь очередной мститель, а довольно миловидная дворянка лет двадцати восьми-тридцати в сине-голубой блузке с треугольным вырезом, светлых брючках, облегающих аппетитные ножки, и наброшенным на все это великолепие белом халате целителя.
Слегка растрепанные волосы, разгневанное личико и ярость во взгляде прилагались, но… недолго: оглядев помещение и не обнаружив в нем никого, кроме меня, она недоуменно нахмурилась, мысленно сравнила меня с недавними пациентами и задумчиво прищурилась:
— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, это вы весь день калечите наших учеников?
Я отрицательно помотал головой:
— Их калечит собственная глупость. А я всего-навсего защищаюсь.
— Интересное объяснение… — после недолгой паузы заявила она, а потом склонила голову к левому плечу: — А еще вы совершенно спокойны, при моем появлении бездумно встали из-за стола и, вне всякого сомнения, собирались поклониться. Причем не в пояс, а как равной по статусу. Вы дворянин?
— Нет. Но считаю, что внутренний стержень важнее родословной. А он у меня есть.
— Спорное утверждение. Но вы в него
Я пожал плечами и жестом предложил располагаться там, где удобнее. Она хмыкнула, прикрыла дверь, прошла к столу Левы и по-простецки присела прямо на столешницу. При этом как бы невзначай продемонстрировала малую часть содержимого декольте и… фыркнула:
— Сообразили, что это тест?
— Дерябин. Лютобор Игоревич… — запоздало представился я. — Новый учащийся этой школы-интерната.
— Ледицкая. Лада Леонидовна… — в предложенном стиле продолжила она. — Целитель в ранге подмастерья четвертой ступени.
— Рад познакомиться… — привычно выдохнул я, чуть было не забыв про необходимость изображать онежский говор, склонил голову, а через секунду заметил, что женщина вглядывается в картинку на экране моего терминала:
— Читаете. Хотя должны были переживать. А что именно, если это не секрет?
— «Воздух для новиков» Колемина Игоря Ингваровича… — ответил я.
— Решили пробудить в себе магию? — без тени улыбки спросила она и получила столь же серьезный ответ:
— Да. И пробужу. Без вариантов.
— А почему именно Воздух?
— Он не первый… — буркнул я, потом решил, что хотя бы один союзник в этой богадельне мне однозначно не помешает, и объяснил чуть подробнее: — Настраиваться на Огонь уже научился. И медитирую каждый день. Пришла пора найти подход к следующей стихии.
— Четырнадцать уже есть?
— Будет. Через несколько месяцев… — намеренно не вдаваясь в детали, сообщил я и понял, что в этот раз рискнул не зря: Ледицкая уважительно кивнула и предложила помощь:
— Толковый подход. Появятся вопросы — обращайтесь. Или нет, не так: загляните ко мне завтра, скажем, во время обеденного перерыва, и я одолжу вам свои конспекты.
Я поблагодарил за предложение и приятно удивился еще раз:
— И еще: ваш способ заставить себя уважать тоже неплох. Да, ближайшие месяца два-три вам придется очень серьезно повоевать, но оно того стоит. А я вас, если что, подлечу…
Глава 3
Лютобор Игоревич Дерябин.
14 октября 849 г. от ОВД.
…Проснулся, как обычно, без нескольких секунд шесть, хотя отрубился очень поздно и с большим трудом. Выглянув в окно и убедившись, что там все еще льет, вспомнил, что сегодня по расписанию есть физкультура, счел, что надевать единственный спортивный костюм — идиотизм, и натянул штаны «от мецената». По коридору четвертого этажа и «черной» лестнице пробежался в гордом одиночестве, ибо в это время года учащихся поднимали только в семь, вылетел на крыльцо и рванул к летнему стадиону нарезать круги.
Пока несся по мокрым дорожкам, забивал себе голову мыслями о Зыбиных, судя по состоянию территории школы-интерната, занимающихся воспитанием беспризорников без дураков. Когда выбежал на стадион и оценил его размеры, то преисполнился к этому роду еще большего уважения: в центре сооружения обнаружилось полноценное поле для игры в лапту имперских стандартов, то есть, шестидесяти метров в длину и сорока пяти в ширину с отменным искусственным покрытием; длина внутренней беговой дорожки из восьми имевшихся, судя по разметке, составляла четверть километра; к ним прилегали две простенькие, но достаточно длинные полосы препятствий, довольно большая зона с «уличными» тренажерами, сектора для прыжков в длину, метания и награждения, крытый уголок для медитаций и, конечно же, трибуны.