"Фантастика 2024-119".Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Кстати, фраза «еще усерднее» заставила вспомнить разговор с Яной и на миг вышибла из колеи. А потом я взял себя в руки, включил голову, сообразил, что как бы Валя ни хорохорилась, но на душе у нее все равно раздрай, а по-настоящему близкими людьми среди Слуг Зыбиных она еще не обзавелась, мысленно вздохнул и озвучил еще одно решение:
— Я тебя услышал. А теперь внимание: через пятьдесят две минуты ты должна стоять возле «Хозяина Леса» со всеми вещами, которые собираешься взять с собой в Италию. Форма одежды… Так, с этим лучше к Яне. Вернее, она тебе вот-вот позвонит и все объяснит. Вопросы?
— Никаких!
—
…Наряд, выбранный творческим дуэтом дам для Замятиной, пришелся мне по душе: свободный светло-розовый пуловер с небольшим треугольным вырезом эффектно облегал верхнюю половину тела и невольно притягивал взгляд к… хм… содержимому, при каждом шаге упруго колыхающемуся из стороны в сторону, узкие темно-синие брючки из тянущейся ткани позволяли оценить длину и форму аппетитных ножек, а кроссовки на довольно толстой подошве неявно намекали на то, что уже к вечеру мы окажемся в Италии, то есть, переместимся из зимы в начало осени. Да, Валя не забыла и о куртке. Но этот предмет одежды был небрежно переброшен через левое предплечье и не идентифицировался.
Кстати, никаких следов недавних слез и плохого настроения я не нашел — целительница убрала красноту глаз вместе с легкой припухлостью лица и сияла, как весеннее солнышко, поэтому привлекала к себе внимание даже на фоне более молодой, яркой и куда более «выдающейся» Землянички. И пусть Слуга ни на миг не забывала о пропасти между собой и девушкой из главной ветви аристократического рода, так что двигалась чуть позади и не позволяла себе задирать носик, но в общем и целом восхищала. Вот я и высказал то, что думал:
— Заранее сочувствую сотрудникам службы безопасности «Призмы» — при виде вас все посетители-мужчины удавятся от вожделения, женщины от зависти, и беднягам придется таскать гору бездыханных тел к труповозкам!
Зыбина рассмеялась и на ходу послала мне воздушный поцелуй, а Валя благодарно улыбнулась. Молча. И очень удивилась, когда я отобрал у нее спортивные сумки и контейнер с долбанными коктейлями.
Пока я закидывал багаж в соответствующий отсек, наполовину забитый нашей поклажей, девушки самостоятельно загрузились во внедорожник и расслабились. В смысле, Замятина слегка опустила спинку правого заднего кресла, пристроила левое предплечье на подлокотник и вытянула ножки, а Яна начала искать «правильную» музыку. И ведь нашла — пожалуй, самую известную песню группы «О-грех» с двусмысленным названием «Небо в звездах».
Да, текст этой «нетленки» был кривоват и, моментами, завязывал мозг морским узлом, но сумасшедший вокал Дмитрия Ошанина и Илоны Зуевой, невероятно красивая мелодия и фантастическая работа музыкантов давным-давно превратили песню в гимн самой разбитной молодежи страны. В общем, из гаража мы вылетели, аж подпрыгивая от басов и в три голоса подпевая динамикам, вырулили на абсолютно пустую улицу, на которой, судя по слою пороши сантиметров в пятнадцать, снегоуборочные машины не появлялись с вечера, и как следует разогнались. А через пару-тройку минут обратили внимание, что нам «подыгрывают» и светофоры — на всем пути до одного из красивейших торгово-развлекательных центров нашего района — «Призмы» — мы не встряли ни под один красный, хотя, по логике, должны были.
Повезло и с парковочным местом: несмотря на то, что все три яруса гаража этого торгово-развлекательного
Впрочем, причина этого «везения» выяснилась сразу после выгрузки из салона: на одном из опорных столбов огромного помещения обнаружилась неубранная рекламная афиша, обещавшая двухдневный отрыв в компании британской танцевальной группы «White dance», Тима Бэрлоу и еще десятка европейских звезд первой величины.
— Как я понимаю, народ веселится аж с тридцать первого? — прочитав список артистов, удивленно спросила Замятина.
— Веселился! Но вот-вот начнет расходиться… — уточнила Земляничка, направляясь ко входу в лифтовое фойе. — Из концертного зала Воротынских на верхнем этаже. В прошлом году я сдуру упросила тетю Раю сводить меня на аналогичное мероприятие и обплевалась: большая часть поднималась в зал, уже пребывая в состоянии дичайшего магического, алкогольного или наркотического опьянения, не успев раздеться, направлялась к фуршетным столикам с выпивкой, добавляла концентрации дури и сразу пускалась во все тяжкие под условным названием «развлечения богемы». В общем, концерта мы не дожда-…
— О, Жижа! — радостно воскликнул мертвецки пьяный парень лет, эдак, семнадцати в страшно измятом вечернем костюме с оборванным нагрудным карманом и влажными пятнами в районе ширинки, нарисовавшийся между разъехавшихся створок и прикипевший мутным взглядом к лицу Янки.
— Не Жижа, а Г-грязь! — заплетающимся языком уточнил его ровесник, выглядевший еще более потрепанным. — Ибо «пе-е-ервичка» — Зе-земля, а «вто-… 'вторичка» — Вода, вот!
А третий поддакнул молча. Вернее, прикипел взглядом к груди Вали, расплылся в сальной улыбке и… направился к целительнице!
— Это вы о ком? — начиная звереть, преувеличенно спокойно спросил я и был вынужден уклоняться от ладони с двумя массивными перстнями на пальцах, устремившейся к моему лицу:
— Заткни пасть, с-сынок, ка-а-агда га-а-аварят вз-… взрослые…
Глава 21
Часть вторая
…Если бы не привычка отвечать на более конкретные оскорбления, с детства вбиваемая в меня матушкой, то я бы взорвался сразу. А так включил голову, в мгновение ока придумал алгоритм обострения конфликта и сделал вид, что испуган:
— Вы это мне?!
Первый, судя по яркому алому кантику вокруг радужки, являвшийся Огневиком, изволил сфокусировать взгляд на моем инфоблоке, прочитал аж две строчки и презрительно поморщился:
— Пошел вон, быдлан! А ты, Грязюка, готовься к веселью: мне нравится, когда ты трепыхаешься…
— А ты, красотка, падай на колени и открывай ротик! — приказал третий Валентине, потянулся к пуговице на пиджаке, обнаружил, что она оборвана, и принялся расстегивать ремень!
— Господа, вы переходите все границы допустимого! — вежливо заявил я, услышал еще более конкретное оскорбление и, наконец, позволил себе взорваться действием — поймал запястье руки, опять устремившейся к моему лицу, за лучезапястный сустав, легонечко дернул на себя и в момент полного выпрямления локтевого сустава ударом основанием левой ладони помог ему сложиться в непредусмотренном природой направлении.