"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
И начинается экскурсия по казематам. Арки, арки, арки. Пушки, пушки, пушки. Много. Очень много пушек. 24-фунтовых – тридцать две, 36-фунтовых – двадцать, 24, и 36-фунтовых коронад – по четыре, пудовых «единорогов» – пятьдесят, трехпудовых бомбических пушек – девять, пятипудовых мортир – четыре. Всего сто двадцать три орудия при гарнизоне в семьсот восемьдесят шесть человек. С недавних пор к этой цифре прибавилось еще несколько «жильцов». Про меня рассказывать не нужно, а вот про других «узников» стоит. С ними тоже не скучно и не все до конца ясно.
Я не верю в чудеса, но они случились. Разъяснив обстановку и ответив на вопросы, Петров велел «готовиться, дожидаться дальнейших
Расспросов у меня было много:
«– Как вы спаслись?
– Удачей, ваше высокоблагородие. Едва по фрегату дьяволы эти палить начали, я грешным делом думал: все, конец. Сгину, не выстою в эдаком светопреставлении. Кругом дым черный, ничего не видать, море бурлит, того и гляди проглотит, а у самого в ноге обломок деревянный торчит. Чую, что погибаю. Однако ж в шлюпку батюшка наш меня втащил.
– С божьей помощью управился. Благо, что плавать хорошо могу и шлюпка рядом была. Сам залез, отрока затащил, а уж после и остальных выудил.
– Многих первым же попаданием убило, но меня так – оглушило немного. Лежу на палубе, рядом Иван Семенович в крови, матросы падают. Больше сделать ничего не смог. Очнулся в шлюпке.
– Пираты. По-другому я этих мерзавцев не назову. Они не стали нас топить, просто оставили умирать в шлюпках в море среди обломков «Паллады». Но спасение пришло столь внезапно, что мы и сами до конца в него не верили. Этот чудесный пароход – быстрый, необычный, вооруженный. Он как будто возник из сказки…»
Ну, господин Петров, я вам это еще припомню. Про «Щуку» из сорок второго рассказали, а про советский минный заградитель «Марти» из того же времени ни слова. Откуда тогда я о ней знаю? От Тимофеева, доставившего в форт через три дня после моего «переезда» матроса Фадеева, иеромонаха Макария, юнгу Лазарева и… Гончарова. Как уцелел Лень, я ума не приложу. Митька, отчаянная голова, в воде не тонет, в огне не горит. Батюшка наш судовой тоже смерти не по зубам, как и Мишка Лазарев. Но не Гончаров же.
С какого бока Лень вообще влез в «друзья» к Михаилу Юрьевичу? Единственное, что припоминаю на этот счет, так это вечера у Белинского в доме Лопатина у Аничкова моста. Там в маленькой гостиной Гончаров несколько вечеров читал свою «Обыкновенную историю». Все слушали, а Белинский на месте усидеть не мог. То и дело привскочит со стула, сверкнет глазами, выделяя лучшие куски текста, снова садится, слушает, а после нет-нет да, посмеиваясь, начинает коситься на Языкова со словами: «Ну что, Языков, ведь плохое произведение? Не стоит его печатать».
Теперь вот опять «друг» Гончаров рядом с Лермонтовым.
Ладно, проехали. Нечего вспоминать. Про то, где держат остальных уцелевших жертв британской военно-морской агрессии, я у Петрова при следующей встрече еще спрошу (у Тимофеева все равно не выпытать), а пока я «заключен» в форте вместе с остальными, слишком много знающими.
Вернее, не так уж и много знающими. Все четверо говорят, что их и остальных спас какой-то диковинный пароход из металла с молчаливым экипажем, неспешно доставил на Родину, а там «господа из Третьего Отделения нас сюда препроводили». Так что теперь «узники» вместе со мной квартируют тут. Сидим безвылазно. Отлучиться никуда нельзя без особого распоряжения вышестоящего начальства.
А вот участвовать в военных учениях, которые в форте проходят чуть ли не каждый день – это пожалуйста, это сколько угодно. И сегодняшнее утро исключением из общей череды не стало.
Глава 7
– Кулак!.. Штык!.. Приклад!.. Штык!.. Приклад!..
Видел бы меня
Втихую не получилось. Обнаружили меня и давай спрашивать. Пришлось срочно придумывать объяснения, откуда я (то есть Лермонтов) все это знаю и умею. Зато придумал быстро.
«– Откуда умения? С Кавказа. У казаков из своего отряда перенял, дабы уцелеть во время стычек с горцами. А таковых тогда случалось множество…»
Тут я не соврал. Во время второй ссылки на Кавказ поручик Тенгинского пехотного полка Михаил Лермонтов не только штурмовал неприятельские завалы на реке Валерик – «несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием», но и команду «охотников» возглавлял. От рубаки Дорохова [233] «в наследство» достались, когда тот после ранения отправился в госпиталь. Та еще компания подобралась. Разжалованные офицеры, казаки и кабардинцы. Отчаянные беспринципные черти, чей новый командир завел для этого полкового «спецназа» свои правила: прошедший испытание брил голову и отпускал бороду, маскируясь под горца. Одевались тоже по-горски, как и воевали. Огнестрел в отряде не признавался и презирался. Вместо него холодняк и простая стратегия: с шашками и кинжалами тихо подкрасться и без всякого «ура!» молча кинуться на врага, чтобы столь же тихо резать, рубить, колоть.
233
Руфин Иванович Дорохов (1801–1852) – выпускник Пажеского корпуса, участник Кавказских войн, друг Пушкина и Лермонтова, известный бретер, стал прототипом Долохова в «Войне и мире».
Бойцам под стать был и командир этой «блуждающей кометы». В ту пору очень Лермонтов напоминал барона Унгерна среди его казаков-забайкальцев. Та же диковатость, грубость и первобытность. Спал он на земле, ел из общего котла, небрежно относился к внешнему виду, нося красную, как будто вечно нестиранную канаусовую рубаху, что выглядывала из-под вечно расстегнутого сюртука. Еще гарцевал на белом, как снег, коне и, по-молодецки заломив белую холщевую шапку, вместе со своими удальцами бросался в самые отчаянные авантюры.
Все это я рассказал Мише. Он поверил, но само собой по закону жанра немедленно сработало обычное «научите точно так же биться». Пришлось учить.
И преемственность традиции тоже соблюдена. Потому поблажек Мише я не даю, заставляя его безо всякого оружия сражаться с Фадеевым во дворе форта. Благо Митька в поддавки с юнгой не играет, отлично зная, что теперь парень благодаря мне и своим врожденным способностям может, рыкнув, ярь в себе пробудить. Между прочим, не он один. Удивил Макарий. Сила силой, но с боевыми секретами наших предков батюшка тоже хорошо знаком. В монастыре познал. Не Шаолиньском, а Соловецком. Есть там своя закрытая, секретная школа рукопашного боя. И неслабая такая школа. Спарринговать с Макарием интересно. Против моего скоростного «волчка» неплохо орудует более силовым, «медвежьим» «бером». Но сейчас священник наблюдает за Мишей. Тот уже успел отбить пусть пока деревянный (как и ружье) штык, а затем опрокинул Фадеева, бросившись матросу кубарем под ноги. Пора спасать побежденного от неминуемого добивания.