"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
В поединке Хинрик одолевает Скегги, но не убивает его — с него хватит крови и убийств, и он пошел на то, что сделал, ради мира, а не еще большей войны. Скегги кричит, требует, чтобы Хинрик его добил, но затем теряет сознание.
Пока Скегги выхаживают, Хинрик снимает родовое проклятие со Сванхильд и ее ребенка при помощи купания в бочке и начертания правильной Спирали. Отныне род его сестры очищен, хотя теперь они принядлежат другой силе и больше вне власти старых богов.
Разговаривая со Сванхильд, Хинрик выясняет, что ей понравился Скегги. Сванхильд предлагает объединить земли под единым управлением: ее сын от Гутфрита — наследник Туннланда,
Хинрик разговаривает об этом со Скегги, рассказывает, почему поступил таким образом, и Скегги с неохотой принимает это. Он соглашается взять в жены Сванхильд и воспитать ее дитя от Гутфрита, однако сам веру менять не станет и клянется до смерти оставаться верным своим богам. Хинрик передает Сванхильд перстень матери — отныне она будет передавать его северным правителям.
Скегги женится на Сванхильд в Скелгате, а после они с войском отправляются на север. Хинрик остается на Эглинойре, а также правит Свергло.
Беора ждет от Хинрика ребенка, который сможет объединить народы, и надеется, что ее наследник осуществит давнюю мечту ее семьи — объединит все королевства Эглинойра.
Александр Виланов
Смазливый демон
Глава 1. Все мне рады
— Уааа! Уааа!
Стоп… А чего это я кричу? Спокойно, ты взрослый тридцатилетний мужик, не пристало тебе устраивать такие вот истерики.
И вообще, где это я? Над головой белый потолок с какой-то золотистой отделкой. Не то чтобы я особо разбирался в таких вещах, но это явно не моя квартира. Вокруг какие-то незнакомые тётки. И что это на них за одежда, что за чепчики на головах? Куда я, блин, попал?!
Первым делом попробовал пошевелить пальцами рук и ног. Вроде всё на месте. Поднёс руку к лицу. Да, она цела и невредима. Вот только… какая-то очень уж маленькая. В мои тридцать такой ручонки у меня быть никак не может. И в двадцать не могло быть. И в десять. Такие больше подходят новорожденным детям.
Поднял голову. Одежды нет. Пузико слегка выпирает. Ноги подняты и согнуты в коленях. Так… Не понимаю до конца, что происходит, но одно могу сказать наверняка — я младенец.
Ох, постойте-ка. Я пересмотрел немало аниме и уже видел подобные сюжеты. Герой умирает в своём мире и перерождается в другом. Чаще всего в своём обычном теле, но иногда и вот так — в виде только появившейся новой жизни. Похоже, именно это со мной и произошло.
Вот, значит, как… Судьба дала мне второй шанс. Прощай, жизнь девственника-неудачника! В этот раз я непременно овладею боевыми искусствами, открою в себе магические способности, спасу весь мир и стану прославленным героем.
Я ещё раз приподнял голову и осмотрел себя. И кое-что понял. Героем я не стану. Точно не стану. Для этого у меня кое-чего не хватало. Да, вы всё правильно поняли. Я стану героиней.
Блин, серьёзно?! Я переродился в женском теле?! Это что же теперь: терпеть приставания от всяких подозрительных типов, страдать от месячных, постоянно бриться в нескольких местах, краситься, ухаживать за волосами, наводить маникюр и педикюр, сливать кучу денег на салоны красоты, а потом ещё и детей рожать? Это же жесть как больно! Кошмар, просто кошмар!
Хотя рано так далеко загадывать. Пока что всё неплохо. Я только родился, вокруг меня счастливые лица родственниц и акушерок, они так и светятся любовью и заботой. Смотрят на меня с улыбкой, тычут пальцами, приговаривают: «Улюлю, кто это у нас тут такой холосенький?»
Мда, хотел бы я так сказать… Вот только они не улыбаются. И ничего не говорят. И ничем в меня не тычут. Лица окруживших меня молодых и не очень тёток не предвещают ничего хорошего. Что это? Злость? Страх? Нет: то, что я вижу, на моём языке принято называть презрением. Или, если хотите, отвращением.
Что же я такого успел натворить в первые минуты своей жизни? Может, родился уродом? Или я просто нежеланный ребёнок? Или родители хотели мальчика? Ну, если верно последнее, то тут вам не о чем беспокоиться. Вы мне, конечно, не поверите, но в некоторой степени я и правда мальчик. Конечно, чтобы полноценно им называться, у меня не хватает кое-каких запчастей, но поверьте, внутри я самый что ни на есть мужчина.
Ладно, чего попусту гадать. Да и какая мне разница, что там думают обо мне какие-то посторонние люди? Главное, чтобы мои новые родители меня любили, а я постараюсь полюбить их в ответ, пусть они мне и не совсем родные. Ну что, мама, ты-то мне рада?
Я повернулся налево — туда, где ощущалось тепло чьего-то тела. Вот и она. Молодая, довольно симпатичная. Прямые русые волосы. Вот только она тоже не улыбается. И не моргает, уставившись на меня остекленевшим взглядом. И, кажется, не дышит. Изо рта стекает струйка алой крови.
Предвещая худшее, протянул свою маленькую ручку и коснулся её шеи, поближе к челюсти, нащупывая сонную артерию, как учили на лекциях по оказанию первой помощи. Его нет. В смысле, пульса. Она мертва.
Ах, так вот в чём дело. Моя мать умерла при родах. Я-то здесь, конечно, ни при чём, но вот пойди объясни это окружающим. Я знавал много случаев, когда таких вот детей всерьёз считали виноватыми, называли убийцами своих матерей и гнобили за это всю жизнь. И меня, похоже, ждёт то же самое. Мда уж, не так я себе представлял свой второй шанс. Я и в прошлой-то жизни не сказать чтобы завоевал всеобщую любовь и уважение, но вот такие взгляды с самого появления на свет… Тут я превзошёл сам себя.
Ну, у меня в любом случае остаётся ещё отец. Хотя не исключено, что он давно свалил в тёплые края с сисястой любовницей. И теперь с него некому даже алименты затребовать.
И вот я лежу в своей колыбели в детской комнате. Мне отрезали пуповину, обтёрли полотенцем и принесли сюда. Примерно полчаса назад приходила какая-то женщина и, не скрывая неприязни, покормила меня грудью. У меня не осталось воспоминаний о том, как я сосал её в своей первой жизни, так что я боялся, что не разберусь, как это делается, но в целом всё получилось.
Да, я слышал что-то такое: в случае смерти матери детей кормят другие женщины, которые, в свою очередь, потеряли ребёнка, и им надо куда-то деть своё грудное молоко. В моём мире в средние века младенцев иногда поили коровьим молоком, но современная медицина это строго-настрого запретила.
А теперь, пока я ничем не занят, пришла пора кое в чём разобраться. А именно в том, как я вообще сюда попал. Да, да, припоминаю… Я возвращался поздно вечером домой и увидел, как трое подозрительных типов пристают к какой-то красотке.