"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Глава V. Парижский шлейф и иные тайны политики.
Французская столица встретила вице-президента России господина Савинкова шумностью и веселостью, как подобает истинной столицы мира, того времени. В отличие от чопорных лондонцев, скаредно отпускавших деньги на восстановление пострадавшей от войны столицы, парижане твердо держали марку веселого города, которому не были страшны ни какие испытания. За три года прошедших после подписания перемирия, французская столица, словно по мановению волшебной палочки зализала свои военные раны и подобно сказочному фениксу в очередной раз возродилась из пепла войны.
Глядя из открытого автомобиля, Савинкову было трудно поверить, что несколько лет назад, Париж был настоящим фронтовым городом, на окраинах которого шли ожесточенные бои с частями германского рейхсвера. Радостный и оживленный говор людей вперемешку с автомобильными клаксонами, сиянием витрин дорогих магазинов и красочными вывесками ресторанов и многочисленных кафе, все это демонстрировало всем приезжим, что Париж твердым шагом идет вперед к новой жизни, решительным образом оставив за спиной все прежние тяготы, ужасы и лишения.
Деньги из новых и старых заморских колоний, потекшие во французскую столицу широкой рекой, теперь тратились не на армию и флот, а шли на иные внутренние цели. И делалось это с определенной долей демонстрацией, приоритета мирных ценностей над военными расходами. Словно изголодавшееся дитя, Франция спешила насладиться всеми прелестями мирной жизни, решительным образом отбросив в дальний угол опостылую за четыре года военную униформу, вместе с винтовкой и противогазом.
Да и кого бояться в нынешнее время? Германия повержена и униженно платит репарации. Англичане, надрывая последние жилы, усиленно корпят над восстановлением своего флота, который был символом их былой мощи. Далекий северный медведь Россия переживает далеко не лучшие моменты своей истории, пытаясь утихомирить чернь и достичь компромисса со своими магнатами. Дай им бог удачи, хотя прежне это никому не удавалось.
Единственным черным пятно на белоснежной французской скатерти были военные долги Америке, которые премьер Пуанкаре категорически не желал платить, ссылаясь на те затраты, что понесла его страна в годы войны.
– Вот если бы президент Гардинг согласился бы отсрочить их выплату или вообще простил их нам. Вот тогда мы с легким сердцем могли бы наслаждаться мирной жизнью – говорил, чуть ли не каждый второй француз и каждый парижанин, исключая приезжих.
Последних было довольно много. Это были сенегальцы, марокканцы, алжирцы и прочие африканцы, демобилизовавшиеся из Иностранного легиона, и не пожелавшие вернуться домой. Щедрые обещания данные французским правительством во время войны, на деле оказались пустыми обещаниями. Недавним героям войны нужно было доказывать в специальных комиссиях свои заслуги перед Францией, и не всем из них улыбнулась удача остаться в Европе. Те же, кто все-таки получил заветное гражданство, в виду своей низкой квалифицированности, незамедлительно пополнили армию дешевой рабочей силы, которая так была нужна французской экономике для ликвидации военных последствий.
Господину Савинкову было очень приятно принимать почетный караул, выстроенный в его честь прибытия на железнодорожном вокзале, ехать в широком лимузине с двумя русскими флажками прикрепленные к капоту автомобиля. Взгляд Бориса Викторовича очень тешила реакция парижан на появление его автомобиля в сопровождении почетного конного эскорта. Многие из пешеходов замирали на месте и, приблизившись к краю тротуара, с большим интересом глазели на русского вице-президента. Многие хорошо одетые дамы двигали в знак приветствия и восхищения своими зонтами, а мужчины сдержанно приподнимали цилиндры и котелки.
В ответ Савинков самым непринужденным образом раскланивался, стараясь удержать на своем лице благосклонную улыбку и не дать, ей перерасти в восторженный оскал провинциала впервые оказавшегося в знаменитой метрополии.
Если быть откровенным, то господин Борис Викторович по своей сути, и был приезжим провинциалом. Знаменитый эсер, полностью порвавший со своим боевым прошлым и получивший свой первый министерский пост ещё при Керенском, откровенно скучал в своей «золотой клетке». Так он называл своё вице-президентское кресло, находясь в котором он был полностью исключен из бурной политической жизни страны и мира. Согласившись на предложение больших денежных тузов стать вторым человеком в государстве, он быстро понял, что место вице-президента это хорошая синекура, дающая личные блага, но не более того.
Его бурная душа была готова заниматься активной политической деятельностью, но всякий раз президент Алексеев поручал своему помощнику решение исключительно представительских вопросов, что вызывало у господина Савинкова в сильнейшую меланхолию.
Узнав, что в Париже намечается подписание большого торгового соглашения между двумя странами, Савинков буквально выдавил из президента право поехать во Францию, бессовестным образом оставив в стороне премьера Парамонова, сделавшего все основную работу для подписания этого соглашения.
И теперь проезжая по Парижу, Савинков ощущал себя римским триумфатором и, откинувшись на кожаную спинку сиденья, подставив свою грудь и голову шаловливому теплому ветерку, тихо повторял бессмертные слова короля Генриха IV в свое время удачно обменявшего свою веру на королевскую власть «Париж, стоит мессы».
Париж действительно стоил мессы или хотя бы того чтобы его посетить с официальным визитом, когда всё необходимое для достойного проживания было оплачено из широкого государственного кармана. Этот важный факт, позволял Борису Викторовичу важно надувать щеки, когда величественный швейцар гостиницы «Палас», в котором русский вице-президент пожелал остановиться во время своего визита, проворно распахнул лакированную дверь остановившегося у парадного входа автомобиля и застыл в глубоком почтении перед высоким гостем.
По случаю прибытия в их гостиницу русского вице-президента, французы не поскупились на богатую красную дорожку, которым широким жестом расстелили её от парадного входа до самого тротуара, за десять минут до прибытия торжественного кортежа.
Под громкие крики и шумные овации, набежавшей как по мановению волшебной палочки толпы парижских зевак, Савинков важно вылез из лимузина и стал неторопливо подниматься по массивным мраморным ступенькам, наслаждая мгновениями славы. Достигнув дверей, он повернулся лицом к кричавшим парижанам и величественно застыл, давая возможность фотографам запечатлеть себя для истории.
Подписанию парижского торгового соглашения, обе стороны предавали большое значение, поскольку оно сулило выгоду, как русским, так и французским торговым фирмам. Помпезный «Паллас» как нельзя лучше подходил для этой цели, демонстрируя своим блеском и роскошью, серьезность и важность намерений двух держав.
Господин Савинков остался доволен своим номером, расположенном на втором этаже гостиницы. Огромная гостиная, с широким полукругом красных кожаных кресел, с позолоченным телефоном, а так же чудо американской техники холодильником составил бы честь любому президенту или королю, решившему остановиться в нем.