"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Кульминационный момент наступил, когда лимузин министра остановился вблизи рейхстага и, подхватив портфель, Ратенау встал с заднего сидения во весь рост. Повернувшись лицом к тротуару, он терпеливо ждал, когда шофер обойдет машину и откроет ему дверцу.
В этом самый момент, мимо них медленно проехал автомобиль преследователей, из которого по фигуре Ратенау раздались револьверные выстрелы. Опытный офицер Йозеф Берхтольд, во избежание возможности осечки в столь важный момент, предпочел армейскому пистолету простой и безотказный револьвер. За тот короткий период, что ему было отведено судьбою, он успел полностью опустошить весь барабан, но только три пули нанесли Ратенау серьезные повреждения.
Вслед за своим товарищем по подпольной борьбе в дело вступил и Юрген Кляйн. Когда только машина террористов уже стала отъезжать от места покушения, в автомобиль министра полетела граната. Описав плавную дугу, она упала точно на заднее сидение лимузина. Раздался оглушительный взрыв, который разметал во все стороны фрагменты богатого убранства кузова лимузина, но вот только Ратенау он не причинил особого вреда.
В момент взрыва, раненый министр лежал на тротуаре, выпав из машины через распахнутую водителем заднюю дверь. Вся сила взрыва пришлась на застывшего в изумлении шофера и находившегося поблизости полицейского, который бросился к упавшему на землю Ратенау. Подобно осенним листьям, они были отброшены в сторону от автомобиля мощной взрывной волной и рухнули на тротуар недвижимыми окровавленными телами.
Граната ещё не успела взорваться, как Берхтольд стремительно поднял откидной верх заднего сидения, и машина террористов стала стремительно удаляться с места преступления. Её никто не пытался задержать, поскольку для многочисленных зевак подобные действия были чем-то из ряда вон выходящих. Мирные обыватели просто не могли поверить, что среди белого дня, можно было так просто убить члена германского правительство.
Раненый Ратенау прожил ещё четыре часа и скончался в хирургическом отделении знаменитой берлинской клиники Шарите от большой кровопотери не приходя в сознание, несмотря на самоотверженные усилия медицинского персонала.
Убийство такого политического деятеля как Ратенау вызвало бурю протестов и шквал негодования среди депутатов рейхстага. Уже вечером, сразу после получения известия о смерти министра иностранных дел, германские депутаты почти единогласно потребовали от президента страны срочного расследования убийства и немедленного наказания виновников.
Берлинской полиции удалось по горячим следам задержать только одного из участников нападения, Юргена Кляйна. Все остальные смогли ускользнуть от правосудия. Задержанный террорист не отрицал свою вину, а так же принадлежность к подпольной организации «Консул». Он мужественно держался на допросе, но после применения к нему третьей степени устрашения по личному распоряжению Эберта, назвал своих соучастников и дал показания против Эрхардта.
Это дало возможность следователю по особым поручениям Фляшке, радостно рапортовать президенту о первых громких успехах этого дела, но как показало время, радость его была преждевременной. Следующим утром, Кляйн был найден у себя в камере повешенным на простыне. Сделал это он сам, или кто-то помог ему унести свои тайны в могилу, осталось неизвестным.
Гибель Ратенау, вызвала большой переполох не только в самой Германии, но далеко за её пределами. Американский президент Гардинг, очень расстроился, когда его личный секретарь мистер Джулиус доложил ему печальные новости из-за океана. В этот момент Гардинг принимал у себя госсекретаря Чарльза Хьюза.
– Жаль, очень жаль – произнес президент, уютно расположившись под струями прохладного воздуха, нагнетаемого вентилятором. За окном стояла жаркая погода, и наличие вентилятора в президентском кабинете было истинным спасением для Гардинга.
– Я всегда относился с большой симпатией к мистеру Ратенау, поскольку считал его одним из самых толковых и прагматичным деятелей Германии. Его смерть большая потеря для наших интересов.
– Бросьте Уоррен. Смерть Ратенау большая потеря для русских, союз с которыми тот столь упорно развивал, но никак не для нас – не согласился с президентом Хьюз. В ответ Гардинг только хитро усмехнулся, с видом человека знающего чуть больше, чем его собеседник.
– Да будет вам известно Чарльз, Ратенау никогда не был ярым сторонником России и поборником их интересов. Он всегда делал только то, что было выгодно его родине и ему лично. Русские раньше всех других членов Антанты предложили Германии за умеренную плату вылезти из грязи, и Ратенау цепко ухватился за потянутый палец обеими руками.
– И, тем не менее, он верно и честно служил господину Алексееву, планомерно толкая свою страну в объятия России – не сдавался Хьюз.
– Что же ему оставалось делать. Русские честно выполняли взятые на себя обязательства, не давая возможность Ратенау вильнуть на сторону. Или если быть точным почти не давали.
– Что вы хотите сказать? – удивился Хьюз. Президент вновь покровительственно улыбнулся и любезно пояснил.
– Пару месяцев назад, Ратенау имел приватный разговор с Джозефом Лебовски, родным братом заместителем председателя Резервного банка.
– Естественно, речь шла о списании военных репараций? – быстро спросил госсекретарь.
– Естественно о них и … - Гардинг сделал многозначительную паузу, выжидательно посмотрев на Хьюза ожидая его реакции, но тот молчал.
– И, обсуждались условия возможности предоставления немцам кредита в размере двадцати пяти миллионов долларов. Заметьте Хьюз, долларов.
– Я понял вашу мысль господин президент. И каковы результаты беседы?
– Это был только зондаж почвы серьезных переговоров. Если хотите, я дам вам Чарльз письменный отчет Фила Лебовски, составленный им сразу по прибытию в Вашингтон. Там есть интересные моменты.
– Буду рад ознакомиться с ним – любезно произнес Хьюз, хотя в душе он был зол на Гардинга. Он известил госсекретаря о тайных переговорах с Ратенау только потому, что их главный фигурант был мертв и уже не представлял большой ценности в политических делах.
– Вот поэтому я и говорю, что смерть Ратенау для нас большая потеря. Договорись мы с немцами об этой займе, и Германия с легкостью поменяла бы свою ориентацию с востока на запад, при всей той добродетельности, которую проявила к ней Россия. У русских просто нет возможности перебить такой финансовый куш.
– Да вы правы Уоррен, при всех их успехах, дела у русских обстоят не столь хорошо, как об этом говорит мистер Алексеев со страниц своей прессы. Начав раздачу земли крестьянам, он смог открыть клапан и понизить внутреннее напряжение своей страны. Большой крестьянский бунт, столь усердно предсказываемый нашими экспертами и на который мы очень рассчитывали вкупе с англичанами, не состоялся. Худо-бедно, но русские крестьяне получают земельные наделы, которые им в свое время обещал генерал Корнилов и это лучше всего укрепляет авторитет президентской власти, несмотря на все перекосы и шероховатости.