"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Побоялся нанести вред своему политическому реноме, который был уже основательно подмочен эсеровским прошлым и сотрудничеством с Керенским, на которого были удачно повешены все грехи февральской революции, вместе со статусом «врага народа».
Не шарахнулся как черт от ладана от француза, поскольку тот умело сочетал методику пряника и дубинки и кроме выкручивания рук попавшемуся политику предложил ещё и богатые денежные отступные за оказанную помощь. Одним словом страх и жадность подкосили волю Бориса Викторовича в тот злополучный день, когда он ударил по рукам с французом Жервэ.
И теперь поднимаясь по крутым лестницам на самый верх здания ГПУ, стиснутый с двух сторон молчаливыми молодцами, Савинков лихорадочно выстраивал линию своей будущей защиты по поводу контактов с французами.
Пережив сильный страх и моральное унижение, Борис Викторович очень сильно нуждался в любой, пусть даже мимолетной поддержке выраженной пусть даже в простом слове или взгляде. Однако его конвоиры одним своим грозным видом, все время заставляли всех встречных испуганно сторониться Савинкова. Все кто раньше заискивал или заигрывал с господином вице-президентом сегодня либо делали испуганные глаза при встрече или вообще старательно его не замечали.
Это давление на несчастного Бориса Викторовича началось ещё в его кремлевских апартаментах и не прекращалось до того момента, как он переступил порог кабинета следователя. Что и говорить, удар был хорошо рассчитан и организован, но полностью выбить из седла такого человека как Савинков, пусть даже порядком разложившегося за два года райской жизни на российском Олимпе, был недостаточно. Поэтому, человек, вошедший в кабинет старшего следователя Груббера Владимира Федоровича, был настроен, драться до конца.
Подвергшийся психологическому давлению со стороны мордоворотов, Савинков ожидал нечто подобное увидеть и в кабинете, однако следователь оказался их полной противоположностью. Невысокий с седыми висками он производил впечатление обычного учителя гимназии и не внушал никакой опасности. Он вежливо предложил Борису Викторовичу сесть, а затем учтиво извинился за причиненное его помощниками беспокойство, вызванное исключительно делами государственной важности.
От подобного обращения Савинков заметно успокоился, обрел былую наглость, и в душе у него зародилась надежда, что все может быть обойдется.
– Я очень надеюсь, что наша беседа не затянется надолго. Через два часа у меня назначена встреча с важными людьми, а в три часа я должен быть на торжественном приеме у президента – многозначительно произнес Савинков.
– Не беспокойтесь Борис Викторович, мы постараемся уложиться в час не более - пояснил Груббер и сделал знак секретарю писавшего протокол допроса.
– Скажите господин вице-президент, вся ли ваша недвижимость на территории России соответствует тому перечню, что вы внесли в вашу личную декларацию государственного служащего. Ради экономии своего времени можете отвечать кратко да или нет. Итак?
– Да. Мой перечень не изменился.
– Есть ли у вас дополнительные доходы, кроме зарплаты госслужащего?
– Да. Это авторские гонорары от моих изданных книг.
– Есть ли у вас недвижимость заграницей и если есть, то когда и на какие средства она была приобретена?
– Нет, заграницей недвижимости у меня нет.
– Есть ли заграницей недвижимость, принадлежащая вашим родным или близким?
– Нет.
– Есть ли у вас акции иностранных или российских предприятий?
– Да. Я имею некоторые акции иностранных и российских кампаний, но какое это имеет отношение к ГПУ. Ведь это прерогатива фискальной полиции – делано удивился Савинков, но Груббер никак не отреагировал на его слова.
– Какой годовой доход они вам приносят? Можете сказать приблизительную цифру.
– Это все указанно в моей декларации! – возмутился Савинков, теперь более искреннее – возьмите и прочтите.
– Вы отказываетесь отвечать на этот вопрос?
– Возьмите и посмотрите – с нажимом произнес вице-президент. Он надеялся вывести следователя из равновесия, но лицо Груббера ничуть не изменилось.
– Запишите в протокол, Борис Викторович отказался отвечать на поставленный вопрос – спокойно, почти равнодушно произнес чекист.
– Я не отказываюсь отвечать, я вам говорю – начал Савинков, но следователь прервал его.
– Борис Викторович, мне нужна цифра вашего дохода с акций. Вы либо говорите её, либо мы фиксируем отказ от сотрудничества и переходим к следующему вопросу. Давайте экономить время – проникновенно предложил Груббер. Савинков сначала пыхнул гневным взглядом, а затем нехотя выдавил из себя ответ: - около ста тысяч рублей. – Прославиться тем, что, занимая второй пост в государстве, он отказался сотрудничать со следствием, означало конец его политической карьеры.
– Прекрасно. Сто тысяч рублей приблизительно – подытожил чекист.
– Сколько издано ваших книг в России за прошедший и этот год?
– Всего одна книга. Предвосхищая ваш следующий вопрос, могу сказать, что она же была издана заграницей вместе с моими двумя прежними произведениями.
Груббер понимающе кивнул, а затем произнес: - Да, зарубежом вас больше читают, чем у нас.
– Да – с вызовом бросил Савинков – мое творчество там больше ценят, чем здесь.
– Конечно – сразу согласился Груббер – иначе как объяснить ваш счет на 192 тысячи в «Банк-Франсес».
– Что!? – затравлено, спросил Савинков. Груббер вновь не изменился в лице и спокойно достал из папки нужный документ.
– Вот, пожалуйста, выписка из банковского счета с указанием сумм и временем их поступлений.
– Откуда это у вас? Тайна банковского вклада неприкосновенна!
– Банковского вклада да – легко согласился следователь – но постоянно пополняемого счета нет. Это все ваши авторские гонорары Борис Викторович?
– Да – быстро произнес Савинков – гонорары.