"Фантастика 2024-136". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– О которых вы забыли упомянуть в декларации?
– Это не ваш вопрос господин следователь. Допрашивая меня о них, вы явно превышаете свои полномочия. Я буду давать отчет о своих зарубежных счетах только представителям фискальной полиции – яростно бросил Савинков и начал подниматься со стула.
– Сядьте, пожалуйста, Борис Викторович, разговор ещё не окончен – остановил его следователь.
– Я охотно признал бы правоту ваших слов, если бы не очень интересный факт. Большинство ваши финансовые отправители, в той или иной мере замечены в сотрудничестве со спецслужбами Англии, Франции и Североамериканскими Соединенными Штатами.
– Что за чушь!? С какими спецслужбами!? Что за бредятину вы мне пытаетесь приписать!? Измену Родины!!? – взорвался Савинков, впившись гневным взглядом в невозмутимое лицо чекиста.
– Это данные главного разведывательного управления генерального штаба – уточнил Груббер.
– Да вы что там с ума посходили! Неужели вы не понимаете что против меня, вице-президента России организованная чудовищная провокация! И все эти переводы сделаны только с одной целью, опорочить мое имя! – метал громы и молнии Савинков.
– Видимо этим объясняется тот факт, что зарубежные издательства не прислали вам ни одного сигнального экземпляра?
– Не знаю. Хотя нет, были, были два экземпляра. Один из них я подарил господину Мережковскому, а второй передал в Румянцевскую публичную библиотеку. Можете проверить!
– Уже проверили – следователь отодвинул ящик стола и достал из него книгу – вот этот экземпляр вы передали в библиотеку?
– Да, этот – упавшим голосом произнес Савинков. Увидев книгу, он с ужасом ощутил, как серьезно за него взялись чекисты. От этого понимания лицо его побледнело, а в ногах разлился противный холод.
– Значит провокация? – уточнил Груббер.
– Да, провокация – усталым голосом произнес Савинков.
– Крепко же они взялись за вас Борис Викторович, если открыли счета на ваше имя в «Националь Банк» и «Леон кредит», а так же в швейцарском «Керстен и К». На сегодняшний день там лежат сто двадцать пять тысяч и семьдесят восемь тысяч франков и двадцать восемь тысяч долларов. Вот выписки – следователь вновь открыл свою папку, и аккуратно выложив бумаги на стол, констатировал – видно сильно вы им насолили, раз потратили на вас столько денег.
В голове у ошеломленного Савинкова лихорадочно забилась тоскливая мысль: «Это конец, это конец»! Словно лунатик смотрел он на свои тайные счета, оставшиеся еще с царских времен и аккуратно пополнявшиеся за счет продажи секретных сведений в течение последних лет.
– Значит, вы продолжаете настаивать, что это все политическая провокация против вас? – Груббер ткнул пальцем в банковские счета.
– Да, это провокация – сказал подследственный, словно утопающих хватаясь за соломинку.
– По нашим данным, вы обошлись врагам отечества больше полмиллиона франков – произнес чекист, любовно поглаживая папку, явно намекая на наличие новых документов.
– Очень даже может быть. Мое имя в политике стоит гораздо больше – сварливо заявил вице-президент.
– И так провокация? – в третий раз уточнил следователь.
– Провокация, провокация, что вы как тетерев долдоните одно и тоже? Да, провокация против меня как вице-президента страны, так и запишите – с вызовом бросил Савинков.
– Прекрасно. Тогда скажите Борис Викторович, где и при каких обстоятельствах вы встречались с господином Жервэ? О чем у вас была беседа, и что вы ему обещали сделать?
– О чем вы говорите!? Кто это такой!? Ваш подставной агент!? – вновь взорвался Савинков, отчаянно распыляя себя, чтобы выскочить из петли затягивающейся на его горле.
– Месье Жервэ, второй помощник французского посла – Груббер извлек из папки фотографию и положил на стол. На ней был изображен мужчина в форме подполковника французской армии.
– Вновь продолжаете утверждать, что не знаете его?
– Да, не знаю!
– У вас плохая память Борис Викторович. Вы встречаетесь с ним пятнадцатого и семнадцатого сентября этого года, вот взгляните.
Савинков бросил полный ненависти взгляд на разложенные фотографии на столе и стал лихорадочно думать. Не будь этих проклятых фотографий, факт знакомства с Жервэ можно было отрицать, но все говорило, что чекисты давно следили за ним, и неизвестно что еще лежит в этой чертовой папке Груббера.
– Мы обсуждали условия издания в Париже моей книги – осторожно произнес Савинков.
– Какой книги? Назовите название – быстро спросил чекист и Савинков прокололся.
– У неё еще нет названия, я только пишу её – устало бросил бывший социалист-революционер.
– А каковы сроки сдачи произведения?
– Издательство не обременило меня точным сроком, примерно год или полтора.
– И каковы условия гонорара ненаписанного произведения? – спросил следователь.
– Тридцать тысяч франков.
– И их уже естественно перевели? – многозначительно спросил Груббер.
– Возможно – ответил Савинков, косясь глазом на папку следователя.
– И сразу после этой встречи вы потребовали от господина Шевелева, решить положительно вопрос о передачи концессии на красноярский платиновый рудник французской компании «Франс жерминаль»?
– Нет! – яростно выкрикнул подследственный.
– Ну, как это нет, Борис Викторович? – укоризненно произнес следователь. – Вот показания господина Шевелева, где он полностью описывает два ваших разговора, можете почитать.