"Фантастика 2024-145". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
И я не стеснялся задерживаться в понравившихся крупных селениях, устраивал экзамен местному начальству. В небольших деревнях тем же самым занимались мои ребята, там требования к старейшинам в случае незнания письменности были лояльными - переэкзаменовка через год. В крупных же селениях, где старейшины не могли написать или прочитать простейшие тексты, я оставлял в качестве учеников пару молодожёнов с отделением охраны из башкир-новобранцев. Естественно, на полном обеспечении селян или горожан, до момента, когда глава селения не станет грамотнее. Пока у ребят оставалось лишь их личное оружие, да башкиры держали при себе саблю, лук. Но, в ближайшие дни по всем гарнизонам развезут необходимые запасы ружей и патронов, в крупные города - миномёты. По меркам восемнадцатого века довольно мягкая политика русификации. В Европе в это время применялись более
Такая инспекция занимала много времени, но давала определённые результаты, чем дальше мы продвигались на восток, тем лучше писали и читали маньчжуры, дауры, нивхи и орочоны по-русски. Чтобы как-то разнообразить свою инспекцию, я делал подарки тем чиновникам, которые радовали своими успехами, особенно при хорошем состоянии селения и его жителей. Подарки были разные, в зависимости от статуса селения и успехов его правителя, от трофейного ножа или серебряного рубля, до коня, благо трофеев хватало. Соответственно, скорость движения нашего каравана снизилась до тридцати вёрст в день, времени хватало даже на охоту. Возле очередного городка, градоначальник которого оказался настолько грамотным, что получил награду, мы остались ночевать. Видимо, в благодарность за полученную лошадь со всей сбруей, проэкзаменованный чиновник пришёл ко мне и смог рассказать на ломанном русском языке о бродившем в окрестностях тигре-людоеде.
Фёдор Назров, старший наших казахов, встречался с тиграми в камышовых зарослях центрального Казахстана, но ни разу не охотился на них, загорелся идеей уничтожить людоеда. Ильшат, за годы жизни на Дальнем Востоке, не раз слышавший рассказы о тигре, или амбе, как его называют аборигены, поддержал эту идею. В результате они втянули меня в эту затею. Рано утром, вчетвером - я, Ильшат, Фёдор (вооружённый ради такого случая помповиком) и наш хозяин-градоначальник Гуди Панча, отправились на охоту. Свою "Сайгу", магазины которой уже были заново снаряжены патронами, я расчехлил, но не собирался стрелять. К безудержной охоте на зверей, которые через двести лет практически вымрут, я относился отрицательно. Настолько отрицательно, что впервые за три года жизни на Дальнем Востоке оказался на охоте. Своих коней мы оставили у края камышовых зарослей, оказавшихся недалеко от городка. С ними остались двое казахов Фёдора, надеявшиеся настрелять уток из своих луков.
Мы же пошли за градоначальником, уверенно углублявшимся в камышовые заросли, не менее трёх метров высотой. Довольно скоро мы вышли на чётко выраженную тропу, в лицо буквально ударило запахом псины, кислым привкусом кошачьей мочи. Странно, в наше время тигры гораздо чище и аккуратнее, не протаптывают таких проспектов, успел я подумать, как раздался первый выстрел. Стрелял Ильшат, он шёл последним, стрелял назад. Я машинально шагнул в сторону, привычку уходить с линии огня Палыч вбил в меня крепко, на уровне рефлексов. Тут же мимо просвистели два копья, за ними третье, чудом не задевшее меня. Впереди стрелял помповик Фёдора, куда-то вправо. Я перехватил карабин и начал методично расстреливать камышовые заросли, смещая прицел по кругу. Двадцать выстрелов и правый сектор изрешечён. Не останавливаясь, перевёл огонь налево, стараясь не задеть своих товарищей. Закончив магазин, я забросил карабин за спину и взял в руки оба своих револьвера. Оставался левый восточный квадрант, туда я и направился.
Эх, постарел я, пришла первая мысль, когда я провалился по колено в глинистый ил. Но, с каждым шагом в глубину камышей, дело шло легче и проще. Привычка ходить по лесу у меня с детства, не считаю себя Следопытом*, но леса не боюсь и знаю, как в нём стать незаметным. Пройдя сотню метров вглубь зарослей, я свернул направо и осторожно принялся обходить оставшийся необстрелянным квадрант. Теперь мои движения были осторожными и максимально тихими, а всё внимание ушло в слух и высматривание тропинки, вернее, следа от прошедшего человека. Увы, я прошёл весь квадрант, никаких следов людей не обнаружив, но, упорно продолжал двигаться по периметру зоны поиска. Ага, вот и первые следы человека, сломанный тростник. Да, это определённо следы человека, но, мои, к сожалению. Тростник сломан моими выстрелами, точнее, пулями из моей "Сайги".
Иду дальше, осталось метров тридцать, и мои поиски закончатся у тропинки. Чёрт с ними,
– Куда руки тянешь, - шепчу ему на ухо, упирая дуло револьвера в ухо, - руки вперёд вытяни!
Как ни странно, дядька меня понял и покорно протягивает руки вперёд. Я толкаю его в шею десяток шагов, и мы на тропе. В десяти шагах слева на нас оглядывается Ильшат,
– Воевода, жив!
– кричит он радостно, направляясь в мою сторону.
Я молчу, не в силах повернуться, гляжу вперёд, в заросли на другой стороне тропинки. Туда же смотрит мой пленник, сжавшись ещё сильнее. Обоих нас гипнотизирует взгляд тигриных глаз, всего в трёх метрах от нас стоит тигр и внимательно смотрит мне в глаза. Мы стоим, не шевелясь, левой рукой я чувствую дрожь своего пленника, его трясёт, как в лихорадке. В голове бьётся единственная мысль, если не двигаться, тигр уйдёт, если не двигаться, тигр уйдёт. Безрассудное желание выстрелить из револьвера я отгоняю сразу, наши пистолетики не для охоты, пуля в лучшем случае застрянет в лобной кости зверя, скорее всего, просто скользнёт по черепу без всякого вреда.
– Ты ранен, воевода?
– Ильшат уже в нескольких шагах и протягивает руки ко мне.
Тигр вздрагивает и напрягается, я чувствую, что через мгновение он прыгнет на моего ученика, подчинённого, просто друга и хорошего человека. Тут у меня пропадают все инстинкты самосохранения, становится стыдно, парень погибнет из-за моей трусости. В долю секунды я начинаю стрелять из револьвера в голову зверя, нажимаю на спусковой крючок раз за разом, пока сухой щелчок бойка не сообщает о пустом барабане. В это время мы с пленником уже падаем на тропинку, я утыкаюсь лицом в грязь, нет времени протереть глаза. Перекатываюсь в сторону, вынимая второй револьвер, и вскакиваю на ноги, стараясь рассмотреть хищника сквозь налипшую на лицо тину. Где он?
– Ты, воевода, даёшь!
– слышу восхищённый голос Ильшата, поворачиваюсь в его сторону, - такого зверя завалил, прямо в глаз попал. Кому скажи, что из нашего пугача можно амбу убить, не поверю. Смотри, Викторыч, тигр-то хромой был, точно, людоед. Потому и убежать не смог, когда стрельба началась, он бы меня с одного удара прибил, как кутёнка*.
Кавалерийский командир сидит на корточках, рассматривая тело огромного тигра, успевшего в последнем рывке вывалиться на тропинку. Вытянутые вперёд лапы зверя ещё подёргиваются в смертной судороге. Ильшат осторожно отступает назад, я прикидываю длину тела тигра, размер лапы. Когти, выпущенные из передних лап, едва ли меньше длины стопы стоящего рядом мужчины. Я представил, что бы сделали эти когти со мной или моими друзьями, получилось настолько убедительно, что резко меняю тему разговора.
– Как наши, живы?
– Да, Фёдор уволок этого градоначальника к лошадям, его легко ранили копьём. Китайца, не Фёдора, - добавляет Ильшат.- Я нашёл трёх убитых в зарослях, думаю, пленник нам всё подробно расскажет.
– Да, пошли домой.
Пленник, захваченный мною, оказался на редкость разговорчивым. Приключения в тростниках, стрельба, гибель подельников и убийство тигра с трёх метров настолько впечатлили Ма Шу, как он представился, что информация полилась сразу и весьма бурным потоком. В результате пришлось срочно отправлять группы задержания по окрестным городам и весям. Братья Агаевы, Лёшка Варов, Сергей Круглов, братья Лебедевы, всего двенадцать групп разъехались задерживать предателей и засланных казачков. Конечно, мы не сомневались, что маньчжуры имеют разветвлённую сеть осведомителей на оккупированной нами территории. Но, покушения на наших командиров спускать с рук мы не собирались. И подавлять подобные поползновения будем крайне жёстко, правозащитников в этом веке нет даже в Европе. Неудачливый градоначальник, легкораненый копьём в плечо, оказался не замешанным в нападении. Предателем был его слуга, не успевший скрыться.