"Фантастика 2024-152". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Дочь некоторое время постояла в глубокой задумчивости. Потом достала лук, неторопливо накинула тетиву, наложила охотничий срезень и снова застыла…
Минута, вторая, третья…
– Уходим, - тихо скомандовал я.
И в тут же тетива хлопнула по рукаву куртки. Дочь одним слитным движением выпустила стрелу в цель. Молодой бычок даже взбрыкнуть не смог. Срезень вошел под лопатку по самое оперение. Точно в сердце, мгновенная смерть. Он даже ничего почувствовать не успел.
Остальные косули словно испарились, только треск ветвей и лёгкая снежная пыль над лежкой. Умчались
– Головастик, - кивнул я, - принеси.
Домой возвращались неторопливо. Всю дорогу молчали. Дочь кидала косые взгляды на тушку самца, что тащил Головастик в скрученном щупальце, и переживала внутреннюю бурю, а я не мешал ей. Время разговоров придет позже.
За ужином, подали обжаренную со специями косулятину. Выглядело это отлично, пахло обалденно, а вкус - ум отъешь. Уж я постарался.
Дочь некоторое время смотрела, как я с невозмутимым видом приступил к трапезе.
– Отец, - наконец-то отмерла она, - зачем ты заставил меня сделать это?
– Э нет, мой аквамаринчик, - ухмыльнулся я, - ты на меня не перекладывай. У тебя был простой выбор: стрелять или не стрелять. Да или нет. И он был только твой. Я лишь создал ситуацию и предложил условия. Так что, дочь, это твой выбор…
Некоторое время она молчала, сосредоточенно хмуря бровки и теребя в руках вилку.
– Ты прав, - наконец кивнула она головой, - Да, прав. Мой выбор. Но тогда я спрошу иначе: для чего?
– Хм, ответ не из двух слов. Ты точно хочешь разговоры разговаривать, а не вкусить этого божественного мяса? Косулятина, кстати, остывает очень быстро и становится не такой ароматной и вкусной. Или ты от унутренних сопереживаний откажешься от мяса и перейдёшь на травоедение? Сенцом будешь пробавляться?
– Пф-ф… - недовольно фыркнула Жемчужинка и её губы посетила бледная тень улыбки, - Вот ещё…
И решительно вонзила вилку в румяный, истекающий соком кусок мяса.
Ну и слава богу, облегчённо вдохнул я внутри себя, пошло дело. Жемчужинка создана из крепких "материалов", а чьё воспитание, так вообще молчу.
– А теперь, отец, ответь: для чего?
Мы отлично поели, потом попили взваров… Дочь оттаяла настолько. что даже завязался неспешный разговор о том, о сём, но вот мы уселись в кресла, и пришло время расставить точки над "i".
– Несколько причин. Их нельзя отранжировать по типу: первая, вторая третья… Они все довольно важны. Одна из них: теперь ты знаешь, как на столе появляются вкусные котлеты, стейки или шашлыки.
– Хм, я уже давно это знаю, не маленькая, поди.
– О нет, доча. Знала ты абстрактно. Пошел головастый или папа на охоту, добыл какую зверушку, а потом кушаем бефстроганов. А вот с сегодняшнего дня ты по-настоящему знаешь, как это происходит.
– Согласна, - после некоторого раздумья щелкнула пальцами доча, - Принимается.
– Те сексапильные тётеньки, на которых ты повелась и пожелала быть как они, не просто так носят лук. Пусть не все, но часть красивых девуль вполне существовали в реальности. И они не только стреляли в злобных хищников и человеков, что являлись врагами. Гораздо чаще им приходилось бить вот таких бемби с влажными и доверчивыми глазами. Чтобы просто жить. Понимаешь?
– Да, - снова согласилась дочь, - И это принимаю.
– Много ещё могу накидывать на вентилятор, но, пожалуй, ограничусь одним из самых главных, - я внимательно посмотрел на Жемчужинку, - Когда станешь великой и могущественной, когда щелчком пальцев станешь осушать моря и трясти горы, ты, надеюсь, встретив охотника или охотницу, неважно, сможешь понять и отличить, для чего они нацелили свой выстрел.
– Для чего… - повторила дочь задумчиво.
– Да! Что направляет руку. Нужда, необходимость или тщеславие, развлечение от скуки. Зарабатывает ли охотник на жизнь себе и своей семье необходимое, ну и, может, чуть больше, что не так страшно, или хапает у природы ртом и жопой, гребя под себя и стараясь нажиться, невзирая ни на что. Изымает ли охотник ресурсы, дарованные не только ему, всем, уважительно и бережно. Истребляет ли хищников по мере необходимости, защищая себя и близких, или тешит своё эго просто убив, потому что может. Чем выше цивилизация, тем легче это - "может". И всё более и более безопасно для самого охотника. Сидя на вышке стрельнуть из винтовки с полуметровым прицелом кого-то, метров за триста, - я грустно ухмыльнулся - вот это доблесть! Прям во всей красе, умение "выследить", "подкрасться", а риск какой запредельный… А потом, гордясь собой, повесить голову грозного хищника себе на стену славы.
И вот когда ты встретишь разумного, который нацелил стрелу, копьё, или пистоль, неважно, в пушистого белого кролика, а может изящную серну, да хоть в кракозябру злобную, я надеюсь, ты сможешь заглянуть ему в душу и определить мотивы и желания его. Оценить, измерить, взвесить, и решить, как ты поступишь. Ведь сила, дочь моя, порождает желание вмешаться. Судить и вершить. Заступится. Может не за кроказябру, хотя она тоже тварь божья и имеет право на жизнь не меньше остальных, но за няшного оленёнка - точно.
– Но, - я поднял палец вверх, - если ты сама не пережила это опыт, это состояние, что пережила сегодня, отличить правильное и допустимое, от злого и неправильно - трудно.
– Понимаю, - медленно вымолвила Жемчужинка, - Понимаю, что ты хочешь сказать, отец.
Мы ещё долго говорили и об этом, и о многом другом. А когда дочь уже улеглась, а я по глупой привычке всё подтыкал под неё живое одеяло, дабы не надуло (безусловный рефлекс, так сказать, автоматическое действие, хе-хе…) она поймала мою руку и, улыбнувшись, прижала её к своей щеке.
– Спасибо, отец. Это было жестко, и даже жестоко, но теперь я понимаю, для чего. Ты мудр. Отныне я буду охотится с вами. Надо зарабатывать кусок мяса для семьи. Не больше, но и не меньше. И чтобы понимать…
– Спи уже, охотница, - я чмокнул её в носик.
Жемчужинка так и держала мою руку, пока не заснула. А заснула быстро. Умаялась, перенервничала, но заснув, она не переставала чуть-чуть улыбаться. Наверное, снится что-то хорошее…
А когда я осторожно высвободил ладонь, по лицу дочи скользнула призрачная волна лёгкого муара, и… она стала немного старше. Совсем немного… но старше.