"Фантастика 2024-17". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Много чего, – перевернул страницу Каледин. – После открытия Америки испанцы и французы стали отлавливать черных рабов по всей Дагомее и перевозить на сахарные плантации в Новый Свет… в том числе и на остров Гаити. Благодаря этому острову и появилось слово з о м б и – сейчас оно пропитало всю мировую культуру, включая даже коктейли. Можно ли представить себе один год без новых фильмов ужасов о похождениях живых трупов? Исключено. В 1802 году рабы на Гаити подняли восстание, перерезав французов к черту… так и появилось первое государство рабов с официальной религией – колдовством. Гаитянское вуду мутировало, превратилось в отдельное блюдо с острыми приправами из черной магии – совсем не такое, как в Западной Африке. В качестве богов рабы заимствовали католических святых, дав им другие имена… на алтарях черная кобра обвивает хвостом крест. Святилища вуду носят имя хунфор – обычная хижина с рисунками на стенах, костром во дворе, железным шестом в честь бога Огуна,
– Вот оно чтооооо… – забралась глубже в пену Алиса. – Тогда я уже неоднократно видела появление духов из загробного мира. Только там, кажется, в качестве проводника выступали не ром, а виски и водка. На женских лоа действует шампанское – смотрела я любительские ролики с телефонов в Инете, где княжна Белосельская, упившись, на столе стриптиз танцевала. Потом оттуда свалилась и пыталась ползти. Очень похоже.
– Что шампанское… ты еще не видела, какие лоа с чистого спирта приходят, – глубокомысленно заметил Каледин. – Правда, там никто не ползет – да и вообще не двигается. Ладно, это чисто русская специфика, на Гаити иначе: для вызова конкретно лоа нужен не абы кто, а хунган и мамбо – соответственно жрец и жрица. Верховного начальства, типа нашего патриарха или католического папы римского, в вуду не существует – сколько в стране хунфоров, столько и ответвлений колдовства. Общий стиль один. Колдуны обязаны совершенствоваться: постигать новые заклинания, уметь варить зелья, наводить порчу… ну и, соответственно, воскрешать мертвых. Для превращения трупа в зомби необходим высший уровень, шестой. А теперь – сюрприз. Самая опасная разновидность вуду – это конго… включает в себя нутряное зло, чернейшую магию, тесное общение с мертвыми… зачастую ритуалы проводятся среди человеческих костей или на кладбищах. Жрецы конго тратят массу времени на беседы с загробным миром, а лоа, представляющие духов зла, способны жить в их телах целыми неделями. Иногда и не поймешь – жив человек либо уже мертв? Фанаты конго селятся на севере Гаити, в основном в деревнях вокруг города Гонаив.
Алиса фамильярно тронула Каледина пальцем ноги за ухо.
– Подожди-подожди… с чего ты взял, что с Мельниковым работал хунган?
– Да тут и к гадалке не ходи, – поцеловал ей пальчик Каледин. – Анализ лаборатории МВД свидетельствует, – ром в теле профессора гаитянский… марка «Барбанкур». В Москве его не достанешь, разве что у эстетов. Редкий напиток, делается по старинке – вручную, никакой автоматики. Этот ром – неотъемлемая часть вуду, без него не проходит ни одна сантерия, то бишь церемония. В дагомейских сантериях ром с Гаити не применяют – лоа любят проверенные напитки, своих мест обитания. Так вот, впервые о зомби заговорили только в конце XIX века, а в начале тридцатых годов в Голливуде слепили первый ужастик – «Белый зомби». Тогда ходили слухи: мол, мамбо стали использовать мертвецов для работы на плантациях, в джунглях как дровосеков и в качестве домашних слуг. Да-да-да. Нам-то трудно представить персонажа фильма ужасов за скучным мытьем посуды, а между тем, получается, в реальности так оно и было. Американские военные эксперты, исследовавшие тела первых зомби, установили – действительно, это свежие трупы, мозг которых по непонятной причине живет. Благодаря их действиям нынешним вечером меня посетила совершенно чудесная мысль – относительно цели грабителей могил…
– О, – оживилась Алиса. – Не поверишь, я тоже об этом думала! Бесспорно, версия о клонировании звучала круто, но… нынешние обстоятельства все меняют. Если я правильно поняла, твое новое предположение – кто-то похищает останки известных людей, дабы потом их воскресить… превратив в зомби? Не знаю, соглашаться с тобой или нет. Да, я видела живой труп, но покойный профессор был совсем свеженький. А тут что получается? Допустим, восстанет Пушкин из мертвых. Как им управлять, в своих интересах использовать? Непонятно, мозга-то в черепе нет. Наивно ожидать от монстра из кусочков сухих костей, что он сядет и с ходу напишет тебе новую поэму «Руслан и Людмила». Зомби по большей части тупые рабы. Ходят медленно, шатаются, ревут заунывно… ну, так в фильмах показывают. От них запросто уйдешь, если шагать чуточку быстрей.
– У тебя замшелые сведения из старого видеопроката. – Каледин едва не уронил книгу в ванну. – Реальность XXI века – резвые зомби. Мы постоянно несемся куда-то, работаем быстро, едим фастфуд на ходу. Ну и зомби
Алиса положила вторую ногу на свободное плечо Каледина.
– А вот меня удивляет другое, – жеманно сказала она. – Ты правильно заметил, еще в купеческом офисе – почему профессор не укусил беднягу Чичмаркова, а предпочел нож? Так ведь сложнее с нами справиться. Согласно фильмам, укушенный мертвецом человек спустя какое-то время тоже превращается в зомби. Цапнул за ухо – и сразу тебе союзник.
– Я поразмыслил – туфта это, сударыня, – сообщил Каледин, оглядывая Алису, как волк ягненка. – В кино обожают без меры лепить отсебятину. Ни одно документальное повествование исследователей зомби, никакие серьезные оккультные книги не подтверждают, что человек превратится в живой труп после укуса. Зомби спокойно перегрызет врагу горло или заразит трупным ядом, но противник не восстанет из мертвых. Для оживления нужен новый ритуал, проводимый унганом или мамбо. Да и, по большому счету, самим покойникам это не надо. Вот ты утром на завтрак ешь банан. Ты бы хотела, чтобы после укуса банан превратился в тебя?
– Да не особенно, – зябко передернулась Алиса.
– Вот и они не хотят, – подытожил Каледин. – Десять лет назад, когда я еще стажером в МВД работал, накрыли мы одну доморощенную секту, практиковавшую вуду. Тоже ребята что-то мелом чертили, сердца человечьи вырезали, мастерили куколок… По ходу расследования я магической литературы и начинался. И чего сразу не вспомнил, когда в квартире труп профессора увидел? Флаги с блестками, чертеж кровью… ром этот чертов. Времени чересчур много прошло, показалось – что-то из прошлого, смутно знакомое. А потом – как торкнуло. Умираю от желания выяснить, кто мозг профессору обратно в череп вложил. Сантерии конго позволяют создавать безголовых зомби, но они неспособны выполнить приказ в стиле: «Пойди и убей тех троих по этому адресу». Примитивные рабы; мамбо их используют для мытья посуды, пропалывания сорняков в огороде… на большее не годятся.
Алиса опустила обе ноги, спрятав их в пене.
– Совсем как я у тебя, – она обняла Каледина и прикоснулась губами к его губам. – Когда мы были женаты, ты дома ни хрена не делал. А я примитивно мыла посуду и часами пропалывала коридор от окурков. О, я была живым трупом, но после развода воскресла… Впрочем, спать с тобой я все-таки хочу. Да и тебе следует честно признаться: я – это лучшее, что было в твоей жизни.
Душу Федора разрывал легион серьезных противоречий.
– Это говорит не о твоих достоинствах, а о недостатках моей жизни, – логично рассудил Каледин. – И я бы возразил по поводу окурков, но ты взбесишься, и ночь любви пойдет коту под хвост. Лучше промолчать, пускай твое мнение жутко несправедливо. Мыть посуду – обязанность женщины.
– С какой стати? – взвилась Алиса, расплескав воду за край ванной.
На этом у Каледина уже не получилось сдержаться.
– Это старорусский обычай, – понесло его. – На Руси так издавна повелось. Согласно историческим летописям, древние славяне давали пленным девушкам из германских племен облизывать посуду после еды – из жалости, чтобы те не умерли голодной смертью. Вашей народности привычен труд на дому, нам же, столбовым дворянам, положено бабло-с зарабатывать… а пыль вытирать – не комильфо. Я виноват, что на домработницу не хватило, однако… – Каледин тщетно пытался прикусить язык, чувствуя, что дальнейшие слова сильно некстати, – русскому дворянству приятно видеть, как остзейские немцы благородных кровей «бычки» с пола подбирают.
Алиса поднялась – сверкая глазами и раздувая ноздри, подобно чудовищу из глубин океана. По груди и бедрам текли струйки воды, разбавляя белые холмы из хлопьев пены. Каледин вернул оккультную книгу на табурет.
– Солнце, – заискивающе произнес он. – Может, не будем нервничать?
…Далее события развивались на удивление быстро. По калединской оценке, за промежуток времени примерно в минуту его успели вытащить из ванной и шумно выставить за дверь их бывшей квартиры. Сначала на лестничную клетку полетели вещи. Вслед за ними, жалобно дребезжа, выкатился сотовый. Немного спустя последовали ботинки и кобура с револьвером. А уже потом на площадке оказался сам Каледин – мокрый как мышь, с ног до головы в мыльной пене и в полном неглиже. Ничуть не смутившись, голый Каледин нагнулся к брюкам, нащупывая сигареты. Прикурив, он выпустил облачко дыма – и, не оборачиваясь, произнес в сторону недружелюбной двери: