"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— А кто тебе это позволит?
Потом её голос сделался строже.
— Послушай, ты знаешь эту балладу? — И Джанет с некоторой торжественностью продекламировала:
«Ты первых конных пропусти, Закутанных в плащи, Вторым спокойно дай пройти, Мужайся и молчи. На третьих всадников гляди, Средь них меня ищи. Дай вороным пройти, Дженет, И пропусти гнедых, А снежно-белого хватай, Не выпускай узды!». [27]27
«Молодой Тэмлейн». «Английская и шотландская народная баллада», М., «Радуга», 1988 г. (пер. М.Ковалёвой).
На веранде было сумрачно и холодно — только от колен Джанет исходило тепло.
— Нет, — ответил Варламов. — Я таких стихов не читал.
— Это старинная шотландская баллада, — сказала Джанет. — Мама её очень любила и часто читала вслух. Даже меня назвала в честь героини. В балладе рассказывается о Дженет и её возлюбленном — молодом Тэмлейне. Его захватили в плен чёрные эльфы и собирались увезти в заколдованный замок. У Дженет оставался единственный шанс спасти Тэмлейна — узнать среди всадников, когда его повезут по тёмной дороге, и набросить на него свой плащ. Иначе она потеряла бы любимого навсегда.
— И она узнала его? — спросил Варламов.
— Да. — Пальцы Джанет остановились в волосах Варламова. — У неё было лишь мгновение для этого. Она схватила за узду белого коня, набросила на возлюбленного плащ, и чёрные эльфы уже ничего не могли сделать. Они проехали мимо. Лишь Королева Фей прокляла Дженет, пожелав, чтобы она умерла самой страшной смертью… И знаешь что, Юджин? Пожалуй, я не стану думать долго. Может быть, и у нас не так много времени. Я выйду за тебя замуж. А сейчас извини, я должна готовить обед.
Она порывисто встала и скрылась, оставив Варламова на веранде. Тот был ошеломлён: всё произошло так быстро!
Потом некая мысль зародилась в глубине сознания и стала медленно всплывать, словно диковинная рыба, по пути обретая чёткость. Варламову понадобилось время, чтобы её осознать: обратной дороги нет, его жизнь круто изменилась во второй раз, как и после встречи с Сирином.
Появилось и ещё одно, более смутное ощущение: будто увлекаемый водами могучей реки, он миновал некую грозную опасность, словно кто-то бросил угрюмый взгляд из-под сени деревьев, но течение уже несло Варламова дальше, не давая ему задуматься.
Не думалось и теперь. Он смотрел, как облачная стена вырастает, приближаясь к зениту. Темнело, всё сильнее задувал холодный ветер, забираясь под куртку. Но вставать не хотелось — Варламов откинул голову на сиденье кресла, где недавно была Джанет, и ему показалось, что это не ветер, а её пальцы ласково ерошат волосы.
Он улыбнулся, глядя в сердце встающей над городом тьмы.
Когда он наконец вернулся в гостиную, там уютно горели светильники. Грегори читал журнал, сидя в любимом кресле, а Джанет была занята в кухонном углу. Она нерешительно улыбнулась Варламову и продолжила что-то старательно нарезать.
Варламов чувствовал себя неловко, объясняться с Грегори не хотелось. Но отмалчиваться было нельзя: он видел, как напряжена Джанет. Так что набрал в грудь воздуха и выпалил:
— Грегори, я люблю Джанет и хочу, чтобы она стала моей женой. Она согласна. Я знаю, что её родители умерли, и у неё никого нет, кроме вас. Вы не против?
У него возникло ощущение, будто слова повисли в воздухе, и тот ощутимо зазвенел. Напряжение держалось с минуту, потом спало.
Джанет повернула голову от кухонного стола, она раскраснелась и стала ещё красивее. Грегори медленно поднял глаза от журнала, сначала поглядел на племянницу, потом на Варламова. Во взгляде сквозила досада. И что-то ещё…
— Хорошо, Юджин, — сказал он. — Пойди пока к себе. Мне надо поговорить с Джанет.
Варламов молча повернулся и пошёл к лестнице, ощущая на спине взгляд Грегори. В комнате он не стал включать свет, а подошёл к окну.
Его ожидал сюрприз: белые цветы падали с тёмного неба. Близ освещённых окон они наполнялись призрачным бледным светом, а потом тускнели, пропадая из виду. Варламов не сразу понял, что идёт снег. Он долго смотрел на беззвучный полёт этих первых цветов зимы: вспомнилась Кандала, бескрайние снега вокруг города и мать.
Наконец его окликнула Джанет — ещё более красная, она нервно накрывала на стол.
— После обеда поговорите, — устало сказал Грегори. — Я оставляю всё на усмотрение Джанет.
Так что обед прошёл не слишком весело. Варламов гадал, что такого Грегори наговорил Джанет, а у той лишь к концу обеда вернулся нормальный цвет лица. Телевизор смотреть не стали, Варламов снова поднялся к себе и лёг на кровать.
Снег всё падал — уже не отдельными снежинками, а сплошной белой стеной. Комната наполнилась бледным молочным светом.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказал Варламов.
Это была Джанет, она переоделась в нарядное зелёное платье. Варламов сел на кровати, а Джанет опустилась на стул около двери.
— Юджин, нам надо поговорить. — Голос звучал принуждённо, как недавно у самого Варламова.
— Конечно, Джан. — Ласковое имя вырвалось у Варламова непроизвольно.
Джанет вздрогнула.
— Дядя говорит, — продолжила она сурово, — что с тобой опасно связывать жизнь. Дело не в тебе лично, ты ему нравишься. Просто некое зло следует за тобой. Смерть твоего друга и моей матери не случайны. Сейчас лишь временная пауза, словно выжидают чего-то. Но дядя боится, что мы пробудем вместе недолго.
Варламов почувствовал тошноту, словно сам падал куда-то вместе со снегом. Но это было не то предельно жуткое ощущение, что испытал на берегу озера Мичиган. Он быстро взял себя в руки.
И неожиданно вспомнил:
— А твоя мать говорила, что видела нас вместе, — сказал он. — Мы шли, держась за руки, по какой-то дороге.
Джанет снова вздрогнула.
— А я и забыла, — шёпотом произнесла она. — Но теперь вспоминаю. Это показалось мне странным тогда, просто выбросила из головы.