"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
После этого он удовлетворенно вытянулся, а Рогна опять задрала коленки.
— У тебя было много женщин? — спросила она.
Все-таки жена, хоть и вторая, и имеет право на откровенность.
— Нет, — сказал он. — Пара случайных встреч в юности, а потом всего двое. Ты третья.
Хозяйку Медной горы он отнести к женщинам не решился. Там было другое — и постыдное, и манящее. Лучше забыть.
— А что с ними? — продолжала допытываться Рогна.
— Одна стала моей женой. С другой… не сложилось.
В который раз пришла мысль, могли ли сложиться отношения с Сацуки? Вряд ли. Возможно, для нее это была игра в любовь, но лишь поначалу. Сердце заныло…
— Вот и со мной не сложится, — вздохнула Рогна. — Ты знаешь, у нас редко бывают мужья. И дети редкость. Наверное, поэтому старшая рогна и подтолкнула меня сойтись с тобой.
Вспомнился ехидный взгляд той, первой Рогны при расставании. Может, тогда ей и пришла в голову эта идея?
— Зачем должен появиться этот ребенок? — спросил он.
— Да понятия не имею, — с досадой сказала Рогна. — Порой я думаю, что меня просто используют. Ты знаешь, я вся извелась. Наконец решила, что прогоню этого мужчину, то есть тебя, если увижу хоть тень насмешки. Однако все оказалось не так плохо. Ты был огорошен, но подошел к делу… ответственно.
И Рогна фыркнула.
А еще сыграло роль удивительное сходство с Сацуки, но говорить об этом, конечно, не стал.
Утром настал черед иных обязанностей. Рогна пригнала косматую низкорослую лошадь и показала, как запрячь ее в сани.
— На первый раз Дохсун покажет дорогу. Умеешь обращаться с бензопилой?
Варламов кивнул, пилить ему пришлось немало.
Брат Рогны лихо подъехал на нартах, запряженных парой оленей. Одьулун с улыбкой глянула на Варламова:
— Скоро и мы поедем на оленях. Лошади зимой в горах не пройдут.
— А куда? — поинтересовался Варламова.
— Одна из обязанностей рогн — охранять стада. Я и так задержалась.
Похоже, предстоял своеобразный медовый месяц.
Поездка и возня с бревнами заняли весь короткий зимний день. Зато Варламова накормили вкусными кровяными колбасками, а когда легли в постель, Рогна снова придвинулась к нему. Похоже, твердо решила взять свое в качестве одьулун. Несмотря на усталость, он охотно откликнулся, но при всех его стараниях Рогна лежала, как то самое бревнышко. По окончании он почувствовал такую сонливость, что уснул сразу, привалившись к боку Рогны.
Утром все тело болело, и Варламову предоставили возможность поваляться в постели. Рогна начала собираться в поездку, но делала это как-то нехотя. Вскоре он узнал причину. Когда в постели уже привычно обнял свою одьулун, та отстранилась.
— У меня месячные, — обиженно сказала она. — Я не забеременела. Тебе надо больше стараться.
— Угу, — пробормотал Варламов с некоторым облегчением. Намаялся с дровами и был даже рад, что сегодня супружеский долг отменяется. Впрочем, через пару дней его вернули к приятной рутине.
Наконец Рогна уехала вместе с Дохсуном, и вернулась с оленями.
— Пора тебе учиться ездить на упряжке, — сказала она, спрыгивая с нарт.
Сначала научила запрягать, но это оказалось просто: перекинуть через шею оленя ременную петлю, пропустить под передней ногой, а ременную постромку от этой шлеи перекинуть через дугу в передней части нарт и протянуть к другому оленю.
Ездить оказалось сложнее: надо было запрыгнуть на уже идущие нарты, а потом на них удержаться. Варламов поехал по селению, но на первом же ухабе нарты опрокинулись, и он полетел в снег. Снег и одежда были мягкие, поэтому не ушибся. Зато якутские дети, высыпавшие поглядеть на первую поездку лючи, русского, здорово повеселились. Рогна подъехала на своей нарте.
— Надо ехать, свесив ноги, и поддерживать нарту ногой, если накренится.
Дальнейшие тренировки провели за окраиной, и Варламов стал ездить довольно сносно.
Вечер прошел в сборах. Рогна занималась продуктами, и в дополнение к обычной меховой одежде снабдила Варламова дохой. Он уложил на нарты бензопилу и канистры с горючим, добавил топор и ножовку. Утром Рогна оделась по-походному, из-под меховой оторочки капюшона блестели голубые глаза. Отправились на двух пассажирских нартах и двух грузовых, каждая пара оленей привязана к предыдущей нарте недоуздком, во главе маленького каравана Рогна.
За селением миновали бывший прииск: три отверстия в скалах и занесенные снегом остатки строений. Долго придется восстанавливать, хотя Варламов узнал, что штольни здесь неглубокие.
За прииском санный след потянулся по замерзшей реке на север. Снег сверкал белизной даже сквозь темные очки, морозило, и, несмотря на меха, сидеть было холодно. Временами Рогна соскакивала с нарт и бежала рядом, держась за высокую дугу. Варламов попробовал так, и действительно согрелся. Пригодился и шарф из беличьих хвостов: когда обмерзал от дыхания, можно было просто передвинуть.
Ближе к вечеру показалась одинокая юрта, и Рогна остановила оленей. Хозяева угостили горячим чаем. Приглашали остаться на ночь, но одьулун Варламова хитро глянула на него и отказалась. Зато пошел долгий разговор по-якутски, и Рогна коротко пояснила, что спрашивает о дороге, о стадах, не видели ли волков. Затем поехали снова.
Смерклось, над лесом стала подниматься луна. Завидев на берегу сухостой, Рогна свернула к нему.
— Я распрягу оленей, а ты напили дров.
Варламов достал бензопилу с грузовой нарты и принялся за дело. Тем временем Рогна распрягла оленей, и те разошлись, роя копытами снег в поисках корма. Рогна утоптала снег на стоянке и принялась ставить палатку. Оставив на время дрова, Варламов помог своей одьулун. Палатка была современная, двойная, с каркасом из прочных сдвоенных дуг. Расчистив снег перед тамбуром, развели костер. Рогна все делала быстро и сноровисто — видно, не раз ночевала в зимней тайге.