"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Деревянные дома в непривычном стиле, журчит вода, много зелени — наверное есть и знаменитая японская сакура. Прохожих немного, но время еще раннее. Электронный гид подвел к невысокой ограде, выглянула девушка в кимоно, поклонилась и отворила калитку.
— Входите пожалуйста, госпожа сейчас выйдет, — сказала она по-английски.
Странно, гейша выходит к гостям на улицу (Толуман успел немного почитать о гейшах)? Еще странность — камень на груди приятно теплый. Его что, и в самом деле ждет любовное свидание?
Они миновали калитку и оказались на площадке из грубых каменных плит. Одна дорожка из таких же плит поднималась к домику, другая уходила направо. Вокруг зелень, деревца, но вид довольно небрежный — не то, что в ухоженном садике Нейта.
Из домика вышла женщина в кимоно понаряднее и, подойдя семенящей походкой, склонилась в низком поклоне. Было неловко глядеть на распростертую у ног женщину: темно-каштановые волосы, красивая прическа, цветок левее пробора. Но гейша почти сразу поднялась.
Толумана слегка шатнуло, как от удара. Нежный овал лица, прохладно-бежевый оттенок кожи (в Ордосе было жарковато), карие с оливковым оттенком глаза и ярко-красные губы — куда эффектнее, чем на фотографиях. Неудивительно, что все время расписано.
Юкико мило улыбнулась: — Приветствую вас, вы здесь желанные гости.
Толуман на время потерял дар речи, так что лишь поклонился — хорошо, вспомнил, что достаточно лишь слегка. Студент откровенно пялился.
Юкико глянула на него и приподняла бровь.
— Лю Шэнли, — представился тот, чуть запинаясь.
— Каори проводит вас, Шэнли, — Юкико грациозным жестом поманила девушку от калитки. — Вас ждут в соседнем павильоне, и забудьте о времени и условностях. Вам все позволено.
Голос мягкий, рождает в груди ощущение теплоты.
Каори, хихикая, повлекла студента по дорожке, а Юкико пристально разглядывала Толумана. Что тоже как будто странно для гейши.
Вскоре девушка вернулась и с поклоном открыла дверь домика. Опустилась на колени, разула Толумана, а когда тот вошел, провела каким-то приборчиком от его головы до носков.
— Нижайше прошу прощения, но отдайте, пожалуйста, ваш телефон и электронный гид… А больше ничего нет.
Она ловко отсоединила аккумуляторы и положила всё в небольшой сейф.
— Записывающие устройства не допускаются в домах гейш, — сказала Юкико, входя. — И он полностью защищен от прослушивания, у меня бывают важные гости.
Стены однотонно-голубоватые, дверей в другие комнаты не видно — наверное, раздвижные перегородки. В углу ваза с цветком, за окном зеленый садик, а потом стена другого дома.
Каори подвела Толумана к низкой скамеечке перед таким же низким столиком — хорошо, а то думал, что придется сидеть на полу. Юкико грациозно опустилась на пол, слегка откинув подол кимоно. От нее исходил чуть пьянящий и почему-то тревожный аромат… Девушка поставила на столик чайник и чашки.
— Спасибо, Каори, — тихо сказала Юкико. — Иди к себе.
Та низко поклонилась и исчезла, а Юкико стала разливать чай. Рукава кимоно приспустились, приоткрыв белые изящные руки. Наверное, так и начинается соблазнение — слегка приоткрыть то, другое… Но Юкико ни разу не коснулась Толумана и не села рядом, как вроде бы полагается гейше — столик из коричневого дерева разделял их.
Она подождала, пока Толуман пригубит чай, и тоже поднесла чашку к губам. Но тут же поставила.
— Вы раньше бывали у гейш… господин Толуман?
— К сожалению, в Колымской автономии их нет, поэтому только читал. И жена бы не поняла.
— Ну, я ведь не юдзё… Кстати, очень вам благодарна, что не поставили меня в неловкое положение, выбрав сексуальные услуги. Потому что я не смогла бы их оказать.
Толуман повертел чашку в руках — красивая. Появилось какое-то странное чувство. — Почему? — спросил он.
— Если вы читали о гейшах, то уже поняли, что я встречаю вас не так, как обычно гейша. И на это есть причина.
— Какая? — Действительно, странный разговор.
— Я постаралась увидеть вас как можно скорее, потому что меня поразило ваше письмо. Я знала о Кэти и Ивэне Варламовых, но не подозревала, что у них есть еще брат… А значит, и у меня.
Толуман едва не выронил чашку.
— Что?!. Хотя да, — пробормотал он чуть погодя. — Мать рассказывала, что до Колымского края отец побывал в Японии. Выходит, у него здесь был роман?
Зеленые глаза Юкико потемнели.
— Это была большая любовь, — сказала она с неудовольствием. — Мать рассказывала, что они даже…
Она осеклась и плавным движением руки подлила Толуману чая.
— Впрочем, это лишнее. Если кратко, то мать приставили, чтобы скомпрометировать отца. Она тогда была ученицей гейши, майко, как сейчас Каори. А они полюбили друг друга. Но их безжалостно разлучили… Кстати, непохоже, что вы родной брат Кэти. И мы как будто одногодки. У вашей матери тоже случился роман? — И она лукаво приподняла бровь.
Толуман вздохнул, все повторяется. Кэти не знала, что у нее есть брат в Колымском крае, а он не знал о сестре в Японии. Ну и папа… Улыбка Юкико располагала к откровенности, и он сказал:
— Не совсем. Мать фактически вынудила отца взять себя как одьулун, вторую жену. А ее заставила старшая рогна.
— О! — Юкико удивленно покачала головой. — Так ваша мать рогна?
— Да. Редкий случай, я знаю. Почему-то было нужно, чтобы я появился на свет. Они пробыли вместе недолго, но у них возникла любовь. Я вижу это по матери. И все же она почти силой отправила отца обратно в Канаду, к его первой жене… Как странно, вы говорите, что и вашу мать он любил. Никогда не думал, что…