"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
А в комнате приму ванну, залезу под одеяло, возьму книжку… Интересную, кстати. И постараюсь отвлечься. Да, буду лежать и читать, а не грызть ногти в ожидании расшифровки этого пророчества, чтоб его…Но моим правильным планам сбыться оказалось не суждено, потому что в конце седьмого корпуса, буквально возле входа в нашу башню-общежитие, я наткнулась на Эззелина, с деловым видом прошагавшего мимо меня в обратную сторону. Не очень соображая, что делаю и зачем, я развернулась и побежала за ним.
— Ты куда?
— Тебя не спросил, — привычно-презрительно фыркнул Эззи. — Чего без лохматого своего? —
— Тебя не спросил, — усмехнулась я. — В столовой он, ужинает.
— А… — Эззи даже опешил немного, по-моему, после того как я нормально ответила на его вопрос. — Пошли, на стреме постоишь, пока я прослушку в ректорат закину.
И, не уточняя, согласна я или нет, еще быстрее зашагал дальше. Кабинет ректора, деканат старших курсов, кафедра магии жизни и лазарет находились на первом этаже шестого корпуса, туда-то мы и направились, миновав центральную башню.
— Следи за дверью деканата, — практически приказным тоном выдал Эззелин, одновременно пристраиваясь к соседней, с красивой надписью: «Кабинет ректора и зал заседаний». Вокруг нее он исполнил странный ритуальный танец, вырисовывая какие-то руны в воздухе, а потом поманил меня пальцем, достал из кармана жилетки и вручил один маленький наушник-пуговку, ну вот один в один как в моем мире, только без провода.
В голове сразу проявилось шумное мужское многоголосье. Сначала разобрать даже отдельные слова в этом гуле было очень сложно. Создавалось ощущение, что говорят все разом. Внимательно прислушиваясь, я почти сразу вычленила визгливый тенор Тарелки, бас Рудольфа Кандейлла и приятный глуховатый баритон Аделарда Гальторе. Как говорится, знакомые все лица. То есть голоса. Наконец, начала различать и слова. Затем обрывки фраз. Создавалось вполне естественное ощущение, что все находящиеся в зале мужчины очень взволнованы и активно спорят между собой. Я только начала более-менее вникать в суть спора, как дверь хлопнула, и Эззи дернул меня за руку, буквально размызывая по соседнему дверному проему.
— Я сколько раз говорил вам, Буджардини, что подслушивать нехорошо? — негромко прозвучал в коридоре басок Никомедо Троватто.
— Вне территории замка сейчас находятся мои одногруппники, я за них переживаю, лэр Медо, — тихо ответил Эззелин. Убедительно прозвучало, если не вспоминать, как Эззи злился, что его не взяли на командные сборы.
— Вне территории замка сейчас находится мой брат, однако я не нарушаю правила Академии, — пробурчал Медо.
— Так вам и нарушать не надо, — хмыкнул Эззи. — Вам и так все скажут…
— И вам скажут. Так что давайте, возвращайтесь к остальным.
Тут Медо разглядел меня, и на его лице отразилось искреннее изумление:
— Не ожидал увидеть вас… здесь, лэр Рин.
Похоже, прерогатива называть меня «студентом» осталась исключительно за Демо. Ну и правильно, пусть у меня титула пока нет, но я полноправный член магического общества и вполне себе полноценный маг, так что пусть привыкают. А Демо, учитывая, сколько нервных клеток я ему изничтожила при нашем знакомстве, пусть пользуется… Я — добрая.
— Простите, я просто тоже волнуюсь.
— Да, у вас вроде бы сосед?..
— Вроде бы сосед, — согласно кивнула я и только потом осознала, как двусмысленно вышло. — То есть да, сосед. Дракон.
— В детстве я иногда мечтал встретиться с драконом, — усмехнулся Медо. — Правда, в своих мечтах я не преподавал ему огненную магию, но жизнь иногда очень вольно обращается с нашими детскими фантазиями, — я лишь кивнула на это философское замечание. — А теперь исчезните оба, чтобы я вас здесь не видел!
Эззелин дернул меня за рукав и потащил в сторону центральной башни. Но, как только за Медо захлопнулась дверь, он опять потянул меня обратно. Теперь мы не стали подходить вплотную и постарались, как можно плотнее, слиться со стеной. Слышно было ужасно плохо, но все равно было ощущение сопричастности. Гораздо интереснее, чем толкаться под дверью столовой в ожидании неизвестно чего. И вдруг мне показалось, что или нас вычислили, или я оглохла. Потому что неожиданно наступила тишина. Плохая какая-то тишина, нехорошая. Потом кто-то выругался. Затем я услышала, совершенно четко, как наш завкафедрой произнес: «Еще не все потеряно. Лэр Никомедо, попробуйте вновь связаться со своим братом, возможно, в этот раз получится». Мы с Эззи переглянулись, и я почувствовала, что тихо сползаю по стенке, затыкая рот кулаком, чтобы не закричать.
— Эй, с твоим оборотнем все в порядке. Дракона убить сложно!
— Умеешь успокоить, — буркнула я, причем, как ни странно, действительно успев задавить начинавшуюся истерику, буквально на старте.
Мы снова стали прислушиваться к тишине в зале. Потом раздался усталый вздох, и голос Медо объявил: «Связь со всеми ушедшими, владеющими ментальной магией, заблокирована, а артефактовая не работает еще с утра». Я снова начала нервно грызть кулак, но при этом поглядывала на Эззи вполне адекватно, чтобы тот не решил, будто я снова паникую. Я паникую. Но про себя…
— Предлагаю пока не объявлять расшифровку, а собрать поисковую группу… — так, по-моему, лэр Гальторе, но могу и ошибаться.
— Вы не имеете права удерживать информацию, — это, точно, Тарелка. Незабываемый голос, противный, до зуда в ладонях.
— Мы и не будем ее удерживать, мы ее просто слегка задержим, — к разговору присоединился еще кто-то, незнакомый. — Вы, как психолог, сами должны понимать, какая паника начнется, если мы сейчас зачитаем текст.
— Лэр Кваттроки прав, ни задерживать, ни удерживать информацию мы не имеем права, — это вроде бы сам ректор вмешался. А «Кваттроки» — это фамилия Тарелки? Кватровая тарелка… Да, не повезло мужику. — Тем более нам надо будет собрать поисково-спасательный отряд. Некроманты и менталы со старших курсов. Значит, информация все равно распространится.
Теперь паника отчетливо проявилась в глазах Эззелина, а меня, вообще, просто затрясло, как в лихорадке. Старшие курсы. Некроманты… Фредо! Мало мне переживаний за Ниммея?!
— Не пущу! — прошептала я едва слышно, но Эззи все равно понял. Может, прочел по губам или по выражению лица…
— Уйдет. Такую возможность героически погибнуть он не упустит, — Вазелинка произнес это совершенно без всякого ехидства, презрения или осуждения. Обреченно как-то. И от этого его слова ударили в меня гораздо больнее.