"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Штанга в очередной, уже незнамо какой, раз вытащила на палубу двухместный аппарат, в котором сегодня погружались Марио с Писателем.
Возбужденный Писатель выскочил из аппарата, пронесся мимо меня, на ходу крикнув:
– Толя! Давай за мной!
Сердце екнуло в надежде. Неужели он что-то нашел?
В штабном отсеке он подрагивающими пальцами со второго раза запихал флеш-накопитель в гнездо. Пощелкал нервно мышью. Вывел на монитор только что сделанные на глубине фотографии. Казалось, что при этом глаза его светились, как у собаки Баскервилей – обычно он так и выглядит, когда на него сваливается очередная безумная идея, призванная перевернуть все трухлявое здание современной науки вверх ногами.
– Смотри! – воскликнул он, кивая на заполнившую монитор картинку.
– Что видишь?
– Длинные скальные породы, - сказал я, глядя на каменные нагромождения.
– Не-е-ет, - протянул с удовольствием Писатель.
– Это искусственные образования. Я на подводной геологии собаку съел. Естественные образования такими не бывают.
– Вопрос дискуссионный.
– А это тоже природное образование? – воскликнул Писатель.
– Это тебе стихия изображение на камне выбила?
На следующих снимках были запечатлены ровные борозды на скалах. А затем на ровной поверхности знаки, действительно, сильно смахивающие на письмена. Похоже, и, правда, это нечто искусственное.
– Атлантида твоя долгожданная? – хмыкнул я.
– Может быть, может быть, - Писатель выщелкнул очередную фотку.
Тут меня как под дых ударили. Дыхание перехватало. Нет, глаза меня не обманывали. Передо мной был сильно потертый временем и водой, но вполне узнаваемый символ, преследовавший меня от жизни к жизни, от Поиска к Поиску. Восьмерка и петля Мебиуса! И он означал – Поиск близок к завершению!
Вот только чем он окончится? Поглядим. Недолго уже ждать.
На следующей фотке однозначно была стена. Ни с чем не спутаешь. Какое-то древнее утонувшее строение.
– Ты знаешь, что это? – спросил Писатель.
– Теперь уж точно стена, а не причудливая порода, - отметил я.
– Не просто стена. А привязка из архива фон Дэникена! Та самая, которую мы ищем так долго!
– Порадовал, признаю, - произнес я задумчиво.
– И что дальше?
– А дальше найти разлом – дело техники, - бодро оповестил Писатель.
– Два-три дня.
– Какие три дня! – воскликнул я. – Завтра мы должны нащупать путь! Или мы все тут сдохнем. Понял?!
– Что, так обстановка накалилась? – внимательно посмотрел на меня Писатель.
– Накалилась, - кивнул я.
– Так что бери Эстебана. И дуйте на новое погружение.
– Аппарат надо привести в порядок, - заметил Писатель.
– Бери второй! – раздраженно произнес я. Все же тяжело со штатскими – они всегда что-то объясняют, вместо того, чтобы изыскивать средства выполнения приказа и не терять времени.
– С ним техники работают. Там неполадки.
– Новость, однако! Этот утюг что, не плавает? – спросил я.
– Погружаться может, - сказал Писатель.
– Но есть определенный риск создать аварийную ситуацию.
– Наша ситуация уже аварийная, Леонтий! – подумав, я сказал: - В темпе вальса приводи «АВ-2» в порядок. И двигай вперед, водяной! Тебя ждет пучина!
Писатель никогда не видел меня столь взвинченным. Поэтому только кивнул даже как-то уважительно:
– Как скажешь.
А я после его ухода послал сообщение Иве, чтобы готовилась. Наши работы почти что завершены…
Глава 17
Шестиместный вертолет «Сикорский» жутко тарахтел и неторопливо снижался, пока не устроился в центре выведенного на палубе «Тритона» посадочного круга, предназначенного как раз для приема небольших винтовых летательных аппаратов. Из кабины выпрыгнула Ива. Странно она смотрелась на фоне нашего продубленного морскими солями сброда. В стильном брючном костюме, несмотря на жару, на шее ожерелье из крупных жемчужин – такие масоны во всем мире любят носить.
Пригибаясь, она отошла от вертолета, все еще крутящего лопасти. Когда стоишь рядом с вертолетом, всегда невольно пригибаешь голову, поскольку кажется, что винт обязательно сбреет ее, хотя ты до него, даже подпрыгнув, не дотянешься.
– Куда вы дели Леонтия?
– улыбнувшись, но с некоторой тревогой, спросила она. – Что-то старый охальник не спешит меня встречать.
– Он в пучинах вод ищет золотую рыбку, - объяснил я.
– Думаю, для вас.
– Это его привычная среда обитания, - усмехнулась Ива. – Человек-амфибия.
Мы прошли внутрь корабля и вскоре остались вдвоем в штабной каюте. Матрос принес нам по чашке ароматного кофе из самых потаенных капитанских запасов.
– Вы уже нашли Золотую страницу? – деловито осведомилась Ива.
– Почти, - ответил я.
– Это уже дело нескольких часов.
– Когда будет точно? – нахмурилась бизнес-вумен, которая, похоже, считала, что артефакт уже у нас.
– Надеюсь, что завтра утром будет погружение. И мы достанем его, - произнес я с категорической уверенностью. И я не лукавил, не выдавал за действительное всего лишь желаемое. Просто откуда-то сверху снизошло знание – именно завтра я встречусь с Предметом.
– Хорошо, - задумчиво произнесла Ива.
– Поверю вам на слово. Но учтите, сбой создаст нам множество проблем с партнерами.
– Не будет сбоя, - заверил я.
– Ваше обязательство как собираетесь выполнять?
– Партнеры приземляются на корабль на этой винтокрылой мясорубке. Они уже в нетерпении. Дальше – обмен. Только не забудьте перевести нужную сумму.
– Трудно забыть о трех десятках миллионах, - хмыкнул я.
– И не беспокойтесь, - настойчиво произнесла Ива.
– Партнеры очень щепетильны.
Я только усмехнулся. Мне все же сообщили из Центра, что это за партнеры. Масонов знают практически все. У них на редкость громогласная пропаганда и широкая реклама. Они начинили своей символикой архитектурные сооружения, произведения искусства, денежные купюры США. А Кафедра Равновесия неизвестна никому. Капитально законспирированная организация, которая одно время довольно прилично влияла на некоторые исторические процессы, имеет определенный вес и сегодня. А заодно ее адепты занимаются какими-то мистическими, археологическими, оккультными изысканиями, ища сокрытые герметические знания. Может, что-то и нашли ненароком. Нам до них дел обычно не было. Но вот только пересекаюсь я с ними второй раз. Они тоже охочи до различных раритетов. Так что порой невольно топчемся на одной грядке.