"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
После обнаружения пункта связи Великого Кольца Сектор преобразовали в Институт Контакта с приличным штатом и бюджетом. С самого начала в этой шараге рулили американцы с англичанами. Они получили возможность потешить самолюбие и почувствовать себя вершителями судеб Галактики. Во всяком случае, создать в общественном мнении такую картинку. И руководить назначили не абы кого, а представителя британской правящей семьи. Так лорд Ховард получил законное право вещать от имени всего объединенного человечества и затесался в нашу экспедицию
К реальному решению вопросов контакта с Великим Кольцом, конечно, никто этих «ученых» не подпускал. СССР крепко держал в руках все нити, и Институту оставалось только заниматься составлением муторных прогнозов, инструкций, планов, диссертациями и прочей лабудой.
Труды института отличались словоблудием, доморощенной философией и вопиющей бесполезностью. А их технические проекты больше подошли бы для кружка «умелые руки», поскольку финансировались крайне скупо, в отличие от грантов и окладов на то же философское словоблудие.
Светила науки там не задерживались, пытаясь притиснуться поближе к международному проекту «Открытый космос» под руководством СССР. Но Институт контакта работал. Присваивались исправно докторские степени по ксенологии, в университетах вводились соответствующие специальности и дисциплины. Под его крылышком выпускались два научных и спонсировались еще пять научно-популярных журналов. Выходили статьи плана «Как занять достойное место в семье инопланетных народов и стоит ли ждать оккупации?» «Опасности контакта!» «Методика подсчета количества иных цивилизаций».
— Почему недооцениваю науку? — пожал я плечами. — Просто не переоцениваю… Что, будете проситься в Группу первого рукопожатия?
«Группа первого рукопожатия» — так официально назывались те трое, кому предстоит ступить на звездолет Иных. Не знаю, принято ли у Иных пожимать руки, но переводчик перевел их слова именно так.
— Пожалуй, нет, — замешкался лорд, как мне показалось, несколько смущенно, что само по себе являлось очевидным, но невероятным. — Вы же знаете, я тут для анализа и выработки стратегии.
Я сдержал усмешку. А ведь лорд просто боится. И пришел ко мне вовсе не для того, чтобы его выбрали для исторического первого рукопожатия. А чтобы не выбрали. То есть пришел проситься не на передовую, а в глубокий тыл, желательно с тушенкой и виски. При его честолюбии это должно означать, что страх у него перед гостями из Галактики панический и непреодолимый. И боялся он все время полета.
Или это опять включилась заложенная в него программа? Я вспомнил, с каким отрешенным видом он барабанил по клавишам, и поежился. Одно переключение в сознании — и это машина убийства. Тогда у него есть свой резон остаться на борту. И что-то здесь задумывает… Да черти все это возьми!
— Хорошо, — я старался, чтобы голос мой был крайне уважительным. — Жду от вас предложений по контакту в письменном виде. А потом будете наблюдать со стороны. Внимательно и квалифицированно… И вырабатывать стратегию.
Мы церемонно пожали друг другу руки в знак полного взаимопонимания. И лорд чинно оставил мое пристанище.
Ну что, вот и первая ласточка. Правда, с подбитым крылом. Но скоро ко мне будут слетаться настоящие орлы, которые станут требовать непременно включить именно их в церемонию первого рукопожатия. Черт с ним, с непомерным риском и даже с жизнью. Когда имеешь возможность поучаствовать в таком Событии!
А Событие близилось…
Глава 36
Во время маневров в командной рубке корабля запрещалось пребывать посторонним. В том числе нежелательно было присутствие и руководителя экспедиции. Мне было отведено теплое местечко в запасном пункте управления.
Там обычно дежурил кто-то из экипажа. Самая тоскливая вахта — от тебя ничего не требовалось, пока не завоет сигнал тревоги или не поступят указания. Бдить тоже особо не нужно, поэтому, хотя не приветствовалось, но и не особо возбранялось сидеть тут, лениво развалившись в противоперегрузочном кресле, и листать журнальчики с книжками. На этом занятии я и застукал второго пилота Ивана Доронина.
Он вальяжно расслаблялся на мягком сиденье, а перед ним на панели управления стояло фото его зазнобы — Наташи из сектора обслуживания Байконура. Она, с его слов, обещала ждать веки вечные, даже если он провалится в Черную дыру.
Ваня был погружен в чтение. Но, заметив мое появление, развернулся в кресле. Вскочил. И доложил четко:
— Товарищ полковник! Маневр еще не начали! Осуществляю дубляж управления в соответствии с планом полета!
— Когда маневр? — осведомился я, устраиваясь во втором кресле.
— Через двадцать шесть минут!
— Подождем… А ты что, дружище, закончил с политической пропагандой? Давно тебя в салоне не видать.
— Да ну их, — махнул рукой Ваня. — Ну, честно, надоели, буржуи, хуже горькой редьки!
— Слишком уж ты горяч, — усмехнулся я.
Последний раз диспут Вани с оппонентами, как мне показалось, закончится вульгарным мордобоем. Лорду тогда какая-то швея под хвост попала. Он совсем перестал думать о том, что и где говорить. Изливал море желчи и озлобление. Вот и тогда опять принялся чихвостить мировую систему коммунизма.
— С будущим цивилизации вам не по пути! — кричал он. — И я рад, что, наконец, состоится полноценный контакт! Я хочу убедиться в том, что хоть в космосе дела идет нормально, а не под красным знаменем с вашими людоедскими серпом и молотом — орудием убийц!
Думал, что Ваня, вскочивший на ноги, отвесит ему увесистую затрещину. Но дисциплина наша все. Второй пилот хотел сказать что-то резкое. Но потом благоразумно обернулся и вышел из салона.
— О, как смотрел, — удовлетворенно произнес лорд. — Глазами убийцы. Настоящий коммунист.