"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Знаешь, молчание красило тебя куда гуще проницательности… Урод бестактный.
Наградив долгим взглядом, Киара вернулась к костяной конструкции в центре сарая, всем видом намекая нам с очкастой свалить подальше. Понятное дело, не сработало.
Раздражение вампирши в сторону ведьмы было не меньшим, чем ведьмы ко мне, отчего я решил сгладить углы и пресечь возможный «тройничок», отослал очкастую в помощь «в столовую» к оруженосцу, попутно развеяв ее опасения по поводу завтрашнего утра. Убедившись, что «романтический» вояж с Геной до города все еще в силе, она поспешно вышла из землянки, видимо, всерьез размышляя опробовать парочку полученных советов на практике.
И чего она вообще на пацана запала? Они же толком-то и не общались… Неужто все из-за смазливости? А еще говорят — мужики членом думают!
— Он молод, красив и пышет жизнью… — хмуро бросила фиолетовая, сидя на корточках перед хитросложенным алтарем из костей животных аки гопник перед «девяткой», и ничуть не переживая из-за короткого платья, за которым отчетливо виднелись труселя. — Дурехам подобные по нраву. Не в силах вынести собственной блеклости, они стремятся поделиться ею с более живыми персонами. Несчастный юнец… Я бы его пожалела, не будь мне так смешно.
Ведьма изображала будничную заносчивость, но получалось не ахти.
— Завидуешь?
Бледное лицо брезгливо скривилось, всеми силами опровергая предположение, но безрезультатно. Слишком уж все очевидно. Их обеих жизнь поимела, но если Киара ударилась в цинизм, нигилизм и онанизм, то аутистка все еще сохраняет толику наивности. Знает что бесполезно, знает, что не получится, но все же живет. То ли очень тупая, то ли наоборот, слишком умная.
Оттого фиолетовая и бесится — сестра больно бьет по ее мировоззрению, заставляя сомневаться. Вдруг это не «жизнь такая», а «мы такие»? Вдруг это не мир виноват, а с самой Киарой что-то не то? Может это она сломанная, а не все вокруг?
Ничего, со временем эти мысли уйдут. Когда крыша съедет еще чуть-чуть и станет не до философии. Когда голоса из горы трупов за плечами перестанут сливаться в монотонный шум статики, и в этой гробовой тиши ее посетит осознание — чувством вины прошлого не избавить, как и тревогой не переменить будущего.
Вымученный стон, полный раздражения, подсказал что я вновь «завис».
— Ты можешь просто… Не знаю, заткнуться?! Еще слово, и я тебя зубами препарирую! Или вовсе убегу с воплями — не решила. — ведьма поежилась, будто от холода. — Бр-р-р… А я думала — отец безумен! Ставлю монету против корки — от твоих монотонных речей даже его бы передернуло! Вины он, драть твою глотку, не избавит… Нет, терпеть рыцаря это одно дело, но рыцаря-философа?! Не-е-етушки! Лучше я свои титьки в жернова засуну…
Я только покачал головой, обходя алтарь по кругу и с неудовольствием убеждаясь, что он почти точная копия того, что я видел несколько лет назад. Пирамидки птичьих костей у основания, человеческие черепа с вырезанными на них закорючками на вершине, подтеки крови… Слишком старые чтобы пугаться и слишком свежие, чтобы успокоится. Неделя? Месяц? Или вообще с зимы? Из-за низкой температуры, которую порождали плотно обернутые в шкуры тающие куски льда было сложно сказать, но одно я знаю точно — курицы приходили сюда отнюдь не за грибами.
Будто инспектора с князем мало — если это не одинокий петух, а полноценный отряд…
— Не мели ерунды — их цивилизация если и уцелела, то до Осколков им еще меньше дела, нежели тебе до здравого смысла. — невесело вздохнула ведьма, возложив руку на алтарь и скребя ногтем сухие потеки крови. — Это сложено отщепенцами. Едва уцелевшими после разгрома и напрочь одичавшими за полтора десятилетия. Еда и вода волнуют их куда больше, нежели твои игры наперегонки с собственным безумием.
На вопрос «откуда такая уверенность», ведьма помрачнела:
— От того, что вы все ему ноги лобзать обязаны… «Армии тысячи стягов», «Битвы кричащих лугов», все это не стоило бы и выеденного яйца, не снизойди мой отец! Никчемные мошки — где надо работать головой, применяют только задницы…
Еще раз пройдясь по тупости «не-сестры» и кинув пару камней в мой огород, Киара вспомнила времена, когда была помоложе. К счастью, среди презрения к местным и синонимов «насекомое» затесалось и нечто более информативное — она косвенно подтверждала россказни чекиста — «Айболит» и впрямь работал вместе со «старым федералом».
Препарируя религиозных птиц и активно участвуя в допросах в обмен на «материалы», Пилюлькин помог старому федералу осознать масштабы вторжения — за морями-океанами существовал целый континент, населенный этими пернатыми мутантами. И, несмотря на раздробленность, когда каждым «полисом» правит свой «живой бог», в стремлении добраться до «Грааля» они оказались удивительно солидарны.
То, что окрестили «Визжащим штормом» являлось лишь первым звоночком. Подготовкой плацдарма для настоящего вторжения, которое уже не первый год визжало пилами и орудовало топорами, штампуя новые корабли, способные пересечь голубые просторы и не сгинуть в штормах или клюве очередной разновидности гигантского спрута.
Против такой «пернатой орды» у местных царьков не было и шанса.
— Кинжал во тьме стоит тысячи мечей на рассвете, но как насчет реагентов, острого ума и особого «материала», а? Ха, как нахмурился! Знала, я знала что уж ты-то сразу поймешь… Не такой как эти головозадые болваны, не ведающие, что одна чахотка сгубила куда больше, нежели все их мечи вместе взятые.
Бактериологическое оружие. Куриный грипп из разряда «три дня поноса и кладбище». Прежний инспектор доставал «материал» с болячками, а Айболит препарировал и тестировал живые коктейли на пленных курицах. Благо допросы подтвердили, что птицы не всегда брезговали пленными, угоняя редких «талантливых» на свой континент в качестве экзотических трофеев. В жертву своим «живым богам» приносили. Те, видать, от того то ли жили дольше, то ли сильнее становились, то ли просто дофига вкусно.
Не с первого раза, не со второго, но несчастных людей, зараженных всевозможными искусственными болячками удалось-таки «слить» в качестве трофеев. Что произошло после того как корабли с пленными бедолагами отчалили — никому не известно. С тех пор на горизонте не видели ни одной куриного паруса.
Экспедиционный корпус оказался отрезан от метрополии, зажат, и разбит объединившимися феодалами. За спасение мир рукоплещет рыцарям с лордами, Киара лыбится от гордости за отца, а про хренову тысячу ни в чем не повинных людей, которых пустили в расход ради общего блага никто и не слышал. Кто этих беженцев считал?