"Фантастика 2024-45". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
"У-у-у, Вик, да ты уже пьян! — проворчала Хайша. — Давай-ка, заканчивай…"
"Так я и заканчиваю, — согласился я, доливая в почему-то опустевший стакан еще джина. — Смотри, уже скоро закончу. Меньше полбутылки осталось…"
"Клоун. Смотри сам, конечно. До дома я тебя доставлю, но завтра сам себя ведь проклинать будешь!"
"Ну и буду. Подумаешь. Мои проклятия все равно силы не имеют"
"Хм… ты вроде как собирался Харлампия благородному обращению с девушками учить?"
"Не собирался, а собираюсь… Э-э-э… Стоп! Хайша? Ты же всегда ругаешь меня, когда я в драку ввязываюсь?!"
"Я не об этом! Ты посмотри!"
Я обернулся, с трудом
Харлампий добился-таки своего. Юный — и, прямо скажем, хилый — организм не выдержал, Женька сидела за столиком с совершенно стеклянным взглядом. Только вот сатир вопреки ожиданиям вовсе не спешил воспользоваться этим. Напротив, он подошел к стойке, сунул Петросу деньги и негромко — я едва расслышал — попросил вызвать девушке такси, а лучше позвонить Виктору Фоксу или Алексу Рейнарду. Меня Харлампий то ли не заметил, то ли не узнал, а Петрос так поразился необычному поведению завзятого ловеласа, что молча кивнул и забрал деньги. Харлампий с видом человека, выполнившего тяжелую и неприятную работу, покинул бар.
Мы с Петросом переглянулись.
— Слушай… я чот не понял, это что сейчас было?
— Не знаю, — растеряно протянул Петрос. — Может, она не в его вкусе?
— Брось. На моей памяти он подкатывал к кикиморам, мавкам, нинге и даже к горгулье Туре, хотя оно и бесполое.
Петрос развел руками:
— Тогда не знаю. Может, он сегодня не в духе.
— М-да. Ну что ж, придется прервать мое погружение в нирвану на самом интересном месте.
Я расплатился, поднял из-за столика гуттаперчевую Женьку и направился к выходу. Даже представить не возьмусь, как выглядело наше передвижение со стороны. Все мое внимание было целиком поглощено удержанием нашей шаткой конструкции на ногах. На улице морозный воздух слегка привел меня в чувство, я даже смог поймать частника на "девятке" и внятно объяснить, куда нам нужно. Но стоило сесть в машину, как я почувствовал стремительные, пахнущие можжевельником потоки, размывающие мой разум.
"Хайша, порули, пожалуйста…"
Остров Крит. 1140 год до н. э.
— Тебе не следует этого делать, — буркнул Эгалий. — Но я понимаю, что тебя не остановить. И даже пытаться не стану.
Пигмалион молча кивнул. На лавке перед ним лежали грубые солдатские сандалии на толстой подошве — такие выдержат долгую каменистую дорогу — и шерстяной плащ. Он затянул ремешок на туго набитой котомке и приторочил к ней бурдюк и одеяло.
— Ты их не найдешь! А даже если и найдешь — что будешь делать? Ну да, ты теперь можешь творить чудеса, но ведь Галатеи с тобой больше нет! Если ты попытаешься сразиться с теми жрецами… ну, пусть ты победишь одного или даже двоих, но потом свалишься без сил!
Царь продолжал молча собираться. Эгалий поежился — он еще не забыл страшного взгляда Пигмалиона, когда тот предложил ему заменить собой рабыню, предназначенную в жертву. Он уговаривал себя, мысленно повторял как заклинание что у друга случилось временное помрачение ума, что он попал под влияние демона… Но на самом деле понимал, что это самообман.
Пигмалион прицепил к поясу длинный нож и копис в простых деревянных ножнах. Можно было бы выехать в колеснице, или с обозом. Или даже выступить целой армией. Но он прекрасно понимал, что поиски жрецов могут затянуться и на год, и на несколько лет. К тому же вряд ли его соседи будут рады пропустить через свои владения чужих солдат. Нет, придется идти одному, изображая обычного наемника.
— Пигмалион! Ты
Впервые за весь разговор царь посмотрел на него. Не специально — просто, закидывая котомку за плечо, мазнул равнодушным взглядом. Ему было все равно, что говорит Эгалий. Он все решил для себя и не собирался менять решение или спорить. Но все же пояснил:
— Ты ошибаешься. И жрецы ошиблись. Вы все считали, что ритуал знала только Галатея. И что без нее я буду беспомощен. На самом деле я давно уже могу проводить ритуал самостоятельно. Просто мне было приятно, что Галатея делает это для меня. Но когда будет нужно, я справлюсь и сам. А потом мы вновь будем вместе! Навсегда!
Глава тринадцатая
Когда вы оставите хитрости и уловки, это будет вашей самой хитроумной уловкой.
Джалал ад-Дин Руми
Утро оказалось непредсказуемо ужасным.
То есть, я хочу сказать, если вечером напился, то утро предсказуемо будет ужасным. Это ясно уже накануне вечером, в тот момент, когда первый глоток орошает горло. И потому относишься к предстоящей расплате философски. Но это утро с самого моего пробуждения не задалось.
Похмелья не было. Не то, чтобы мне оно было сильно надо, просто у меня закралось подозрение, что вчера — получив в свое распоряжение мое бесчувственное тело — Хайша проделала с ним некие манипуляции, плоды которых я и пожинал. Что это могло быть, я не представлял, и меня это слегка беспокоило. Хайша же решила выжать из ситуации все возможное удовольствие и откровенно издевалась, отпуская туманные и жутковатые намеки.
Но это, разумеется, был всего лишь неприятный пустяк.
Куда хуже было осознание того, что завтра истекает отсрочка, выторгованная у Ивора, а у меня все еще нет никаких фактов, способных доказать невиновность Отбоя.
"Вот-вот! Вместо того, что бы напиваться и оплакивать нелепую мечту, куда полезнее было бы заняться делом!"
"Проклятье, Хайша! Если бы я знал, что делать!"
Рысь отсутствовала, и это меня тоже беспокоило. Хайша смилостивилась и успокоила меня — когда мы с Женькой ввалились в контору, девушки здесь не было. По крайней мере, я мог не переживать, что она видела, как я "расследую" дело!
Хотя совесть все равно грызла.
Алекса тоже не было, но как раз это меня не удивляло. А вот где Рысь? Или она вчера так обиделась на меня, что не хочет теперь и видеть? Некая циничная часть меня возразила, что в ситуации, когда я — единственная надежда ее бывшего парня — такое решение она не примет. Это было несправедливо по отношению к Рыси, и совесть принялась грызть меня с новыми силами.
Когда этот неутомимый грызун окончательно распоясался, пришла Рысь, появлением своим выведшая мои нравственные муки на новый виток. Без ложной скромности скажу — я далеко не трус. И перед женщинами давно не робею. Странно было бы робеть, разделяя тело пусть и с божественной, но вполне женской душой. Но в животе все равно предательски похолодело.
К тому же все мои рыцарские инстинкты, взращенные беспорядочным чтением романтической литературы в детские годы, требовали броситься на помощь попавшей в беду девушке. Оберечь это нежное хрупкое создание от жестких ветров этого беспощадного мира…
— Предлагаю отложить все эти розовые сопли на потом, — с порога заявило хрупкое и нежное создание, скрестив руки на груди и глядя мне в глаза. — Ты мне нравишься, Вик. Но прыгнуть к тебе в кровать сейчас, когда Отбоя собираются прикончить… ну… это как-то неправильно, по-моему.