"Фантастика 2024-47". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Уже много позже, размышляя над пройденной в Преддверии последовательности правоспиральных миров, Зоров придумал, как ему казалось, неплохую и достаточно логичную концепцию эволюции живой природы как в низших, таки в высших ее проявлениях (разум + социум = цивилизация), где основным движителем этой самой эволюции есть не БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ, как это было на матушке-Земле и в сотнях других миров, а ПОИСК ВСЕ БОЛЕЕ СИЛЬНЫХ И УТОНЧЕННЫХ НАСЛАЖДЕНИЙ; Алзор вначале разбил эту концепцию в пух и прах, но потом признал, что “в этом что-то есть”.
Самое главное, что позволило Голубому миру эволюционировать так, а не иначе, было следующее: никогда никто и ничто не угрожало его обитателям, всем вместе и каждому в отдельности. Ровный мягкий климат, отсутствие
Некоторые сведения о географии Голубого мира (слово “география” здесь не вполне подходит, но смысл ясен) уже не удивили Зорова. Проблема перенаселения не стояла да и стоять не могла перед обитателями Голубого мира (а иначе все теряло смысл). Во-первых, жизненного пространства было немерено, а во-вторых, рождаемость почему-то контролировалась. (Вообще контроль рождаемости был, пожалуй, единственным темным пятном в достаточно прозрачной цивилизации Голубого мира; в эту мрачную тайну Зоров проник случайно и гораздо позже.) Столица была не единственным городом, но сам термин “столица” носил здесь совсем иной смысл, чем вкладывали в него представители, скажем, земной или коармовской цивилизаций; он означал скорее “большой город”, чем собственно столицу с определенными властными институтами. Единственное, что хоть в какой-то мере могло оправдать это название, так это то, что здесь располагалась резиденция Верховной Жрицы Любви. Но, как ни старался Зоров, как ни хитро ставил он свои вопросы, выяснить что-либо особенное о Верховной Жрице и ее властных полномочиях ему так и не удалось.
“Большой город” представлял собой громадный – что-то около тысячи квадратных километров – полупарк-полулес, в котором среди океана растительности бело-голубыми островками вырастали здания общин. Строительство было, пожалуй, единственным трудоемким и достаточно сложным инженерным процессом, тем не менее местные жители добились в нем больших успехов. Община Инженеров и Изобретателей механизировала все физически тяжелые работы, а с остальным прекрасно справлялась Община Строителей, членам которой просто нравилось строить. И то здесь, то там вырастали прекрасные дворцы, давая все более утонченный и роскошный приют членам самых разных общин.
Таков, в общих чертах, был Голубой мир.
Рангара Зоров нашел сравнительно легко, но вот остальное… Ему едва-едва
Внезапно окружившие дерево гурии-валькирии радостно встрепенулись: двое мужчин под руководством самой жрицы несли приставную лестницу. Рангар совсем затосковал, и Зоров понял, что пора вмешаться. Поставив лимб мощности пси-парализатора на отметку “0,3” – глубокий сон, – он аккуратно повел невидимым лучом слева направо, стараясь никого не пропустить.
– Слезай, быстро, – бросил он Рангару, выходя из кустов под взгляд его изумленно и радостно округлившихся глаз. И, уже не сдерживаясь, захохотал, присев на корточки.
– …Ну не могу я драться с женщинами, не подымается у меня на них рука, – оправдывался Рангар, когда они, отыскав его амуницию, покидали территорию чересчур уж гостеприимной общины.
– У тебя, наверное, что-то другое не подымается, – сказал Зоров, похохатывая, – ишь как на дерево влез!
– Ничего себе – не подымается! – возмутился Рангар. – Знал бы ты, что они со мной вытворяли… ты хоть Ладушке не проболтайся – глаза выцарапает…
– А не думаешь ли ты, братец, что Лада попала в аналогичную ситуацию?..
– Ничего я не думаю, – резко оборвал Рангар, хотя по лицу и глазам было очень заметно, что думает он об этом, ох как думает!
– Как знаешь, – сказал Зоров примирительно, но Рангар надулся и очень долго молчал, почти всю дорогу до общины “Алые паруса любви”, и только однажды обронил: “Если какой-то козел ее хоть пальцем тронул – яйца оторву!”
Общину они отыскали сравнительно быстро и повторили сценарий вызволения Рангара, только в более крупных масштабах – пришлось усыпить более двухсот человек и слегка подсадить аккумуляторы обоих пистолетов. Работать пришлось предельно расходящимися пучками, чтобы максимизировать зоны поражений, и поэтому Лада, когда ее нашли, тоже спала. Рангар, хмурясь, внимательно осмотрел ее тело (Зоров деликатно отвернулся; в его душе сочувствие к Рангару почему-то соседствовало с трудносдерживаемым хохотом).
– Поищи ее шмотки, – мрачно попросил Рангар. Зоров кивнул и вышел, методично обыскивая комнату за комнатой, пока не наткнулся на вещи Лады. Рангар набросил на жену плащ, взял ее на руки, и они покинули Дворец.
Уходя, Зоров обернулся. Лужайка перед резиденцией общины была заполнена спящими людьми, застывшими в самых разнообразных позах. Некоторые пары волна парализующего излучения накрыла в момент совокупления; их тела, оттрепетав, выглядели странно и как-то… трагикомично, нашел определение Зоров. Хорошо, что оружие работало, иначе туговато бы им пришлось… Зоров вспомнил, как возле пропасти не включился антиграв, и тронул рычажок на поясе… и тут же взмыл на десяток метров.
– Ты чего это? – дернулся Рангар, едва не уронив Ладу.
– Ничего, антиграв проверил, – сказал Зоров, плавно опускаясь на траву. – Помнишь, перед пропастью он не работал?
– А… Тогда мы с тобой два олуха – сколько лиг пехом оттарабанили! Что, раньше не мог проверить?
– Антиграв рассчитан на тридцать минут полета стокилограммовой массы с максимальной скоростью сто двадцать километров в час, если ты не помнишь этого. Думаю, этот способ передвижения надо держать на самый крайний случай. Тем более что его аккумулятор можно зарядить только от стационарной бэзэшки, которой, как сам понимаешь, здесь нет. Так сказать, отсутствие наличия или наличие отсутствия.