"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Убедившись, что оглоушенный моим напором крысеныш пока не представляет угрозы, я чуть подвернулся к его дружку. И добавил с показным равнодушием:
— Тебе, бедолага, я ничего приказывать не буду. Ты уже будешь мертвым…
Сказать, что оба оторопели — это немного поскромничать. Дыхание обоих чу-ха участилось, они подались назад, глазки забегали, а хвосты поджались. Вероятно, в моем голосе и правда проскользнули случайные нотки «низкого писка», но больший эффект оказали угрюмая уверенность и ювелирный нажим. Несмотря на всю показную браваду, парочка тоже слышала «мамкины
Первый спохватился и торопливо вытянул лапу из кармана штанов, словно и правда боялся против собственной воли ударить приятеля спрятанным там ножом. Второй покосился на его пустую ладонь с ужасом, как если бы на самом деле заметил в ней сверкнувший клинок.
— Десять, — спокойно сказал я. — Девять…
Юнцы снова переглянулись, отшатнулись сильнее; глянули на бармена в поисках поддержки, но тот оставался беспристрастен.
Тот, кому было напророчено умереть через несколько секунд, вздрогнул и почти приподнял лапы в боевой стойке; он отчаянно боролся с желанием броситься на меня, и жутким первобытным страхом, который этому мешал.
Приготовившись к атаке, я незаметно расставил ноги, сунул руку в карман и украсил пальцы кастетом, одновременно продолжая считать.
— Восемь, семь…
Парочка с шипением рванула в обход бара к служебному выходу, уже поглотившему их третьего собутыльника. Забыв про недопитый эль, они щелкали пальцами, чертили на мордах охранные знаки и целовали бабушкины амулеты, что тайно от собратьев по банде носили под грязными мешковатыми куртками.
Бармен хмыкнул, вынул лапы из-под стойки и оскалился, всем видом давая понять, что оценивает мой блеф на самый высший балл. Я посмотрел ему в заплывшие глазки и демонстративно сжал губы в узкую полоску. Оскал виночерпия мгновенно потух, когда тот вдруг сообразил, что бледношкурый наглец и в самом деле мог говорить правду…
Положив на стойку две рупии, я ткнул пальцем в кран с темным элем и уверенно двинулся в дальний угол «Бойцовской стойки». Именно там (я заметил их точно перед запугиванием сопливой шпаны) расположились двое чу-ха, чьей маскировке бы позавидовал профессиональный агент «Голубого лотоса». Между полупустыми кружками лежали блестящие садовые ножницы для обрезки веток.
Один мой новый знакомый оказался безносым, носящим на лице вживленную маску-протез-респиратор, наверняка приобретенный после неудачной хирургической операции при вступлении в тетроны. Безносый выглядел жилистым, крепким и малоподвижным, и сойтись в рукопашной схватке с ним я бы не пожелал.
Его напарник тоже был мускулист и обладал цепким взглядом профессионального мясника. Под вычурно-яркими татуировками на висках проглядывались старые символы подразделения кубба; левая нижняя лапа отсутствовала ниже колена и вместо нее под укороченной штаниной виднелся массивный боевой протез.
Придвинув стул и не дожидаясь приглашения, я сел напротив и расстегнул пальто. За спиной шипел льющийся в кружку эль, пить который я не стал бы даже задарма, но был обязан заказать для поддержания компанейского духа.
— Мда… — хрипло протянул Безносый, изучая мое лицо под капюшоном. — А улица-то не
— Любопытно, — я передвинулся так, чтобы видеть чуть больше кабацкого зала и одновременно удерживать парочку в поле зрения. — И что же она говорит?
— Что ты страшнее, чем самый неудачный эксперимент манджафоко, — запросто ответил Безносый, не отводя неприятного клейкого взгляда, — в лоскуты обдолбавшегося опианином и запившего литром паймы…
— О, господа, — мне удалось поклониться с иронией, но без особой насмешки, — я действительно польщен слышать это от таких красавцев, как вы!
Оба головореза тут же окаменели.
Нет, ни один не поменял позы, а на мордах не дрогнул ни единый мускул, но вокруг них будто затвердел спертый воздух «Стойки», и мои новые друзья стали похожи на башеры, которые вдруг сняли с предохранителей.
Мысленно прокляв свой расчудесный план, я не переставал улыбаться и размышлял, носят ли эти двое под плащами броню… А затем они рассмеялись. Негромко, но надолго и искренне, разом избавившись от образов взведенного оружия.
— Да уж, — еще посмеиваясь, Безносый отпил эля и утер пасть рукавом плаща, — мы слышали, что ты еще тот юморист…
— Верно, — все еще чуть более скованно, чем хотел бы, ответил я. — Улица вообще редко врет… Ты ведь Прикус, так?
Тот кивнул и издал утробный звук, который в разных обстоятельствах можно было бы трактовать, как хмык согласия или рык угрозы.
— А это Ханжа, — безносый Прикус коротко кивнул на напарника, до сих пор держащего верхние лапы на коленях.
И не успел добавить еще хоть что-то, как тот немного наклонился вперед и безмятежно поделился очень важной новостью.
— Предупрежу тебя сразу, бледный, — негромким и даже приятным голосом произнес Ханжа, — под столом сейчас башер. И он нацелен на твои яйца, если они у тебя вообще расположены там, где у всех нормальных чу-ха. Если только заподозрю, что ты вздумал применить свои штучки, стреляю.
Я хмыкнул, показал раскрытые ладони и чуть отодвинулся, с театральным ужасом заглядывая под стол. Затем легко махнул рукой и столь же вкрадчиво ответил:
— Пунчи, ты хоть в штаны мне его запихай. Я так дела не веду, и вы должны были об этом слышать.
— Слышали, — подтвердил Прикус, глядя в пустоту за моим плечом. И вдруг снова впился в глаза цепким взглядом: — А это правда? Про штучки?
Я вздохнул. Выдержал непростой взгляд и медленно покачал головой.
— Господа… мне казалось, мы собрались здесь обсудить кое-что другое…
Прикус кивнул, но было заметно, что он на самом деле терзаем неподдельным интересом. Ханжа же сразу спросил:
— Ну и чего ты задумал, бледный?
— Другой разговор, — моя самая лучшая деловая улыбка расшиблась о непроницаемость его морды. — Хочу навалить на клык одной солидной организации. Плотно так навалить, со вкусом. Дело, как я уже упоминал, рисковое, но и денег плачу достаточно. В стае не меньше семи бойцов, снаряга ваша, доставка и мицелиумное прикрытие с меня.