"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Я же им подсыпал снотворный порошок маймукаэки! — удивился харчевник, ускоряя темп движения пилой.
— Осторожнее, мне больно! — предупредил рогатый демон и поморщился.
На его разноцветные глаза навернулись слезы. Левый глаз, который был серого цвета, с возмущением посмотрел на харчевника, правый же, карий, закатился от боли.
— Я уж их и так этак, — оправдывался харчевник. — Самого опасного вообще пришлось отключать.
— Ты что, пользовался мандарой? [114]
114
Мандара —
— Ну да. А чем еще?
Только теперь Натабура сообразил, почему на некоторое время терял ощущение времени и пахло дождем. Всему виной проклятая мандара — так эти странные люди, точнее, демоны, называли ежика. А я и не знал, подумал он. Он сунул руку в карман — ежик преспокойно лежал там. Надо забрать второго у Язаки, решил он, а потом добыть третьего, и я им покажу!
— Только в крайних случаях! — демон, которому харчевник отпиливал рог, едва не подскочил от возмущения.
— А он ничего не жрал и не пил. Даже шарики ему не понравились, — произнес в оправдание харчевник. — Я в них опилок пикрасимы [115] насыпал.
115
Пикросима — ядовитое дерево.
— И что? — спросил Ёмэй.
— Наверное, уже плывет по реке Чичиерта? Откуда я знаю?
Наконец он отпилил и второй рог и бросил его на пол, потому что спешил: харчевня сотрясалась от воплей Язаки:
— Чанго давай!
— Убей его! — приказал Ёмэй.
Он посмотрел на себя в зеркало и стряхнул опилки с волос.
— У него рука Ушмаля! — в оправдание произнес харчевник.
Его товарищ немного подумал и здраво рассудил:
— Дай-ка я на него погляжу.
Натабура отпрянул в сторону, решив, что эти двое пойдут через третий ярус. Бежать было некуда. Схватка в темном помещении казалась неизбежной. Однако через мгновение, когда он снова глянул в щель, за ними закрывалась другая дверь, которая, должно быть, вела в кухню.
Тогда он последовал за демонами — тихо и осторожно, вытащив из кармана ежика. Как им пользоваться, он не знал, а действовал, исходя из здравого смысла, — просто ткнул в шею демону, которому харчевник отпилил рожки. Ткнул в тот момент, когда тот, услышав шаги, повернулся. Его глаза от испуга вылезли из орбит, а рот раскрылся, чтобы издать вопль ужаса, который оборвался на высокой ноте:
— Ай!.. — и он упал.
Натабура произнес:
— Лежать, пока я не приду… — перешагнул через него и бросился за толстяком харчевником, который, как мяч, катился вниз по лестнице.
Перед самой кухней Натабура нагнал его и в прыжке ткнул в самое доступное место — в жирный загривок, поросший рыжеватой шерстью. Однако ничего не случилось — не полетели искры и не запахло дождем, а рыжий харчевник припустил еще быстрее. Он задыхался. Его сердце билось из последних сил. Вислый живот лишал маневра. Он схватил огромный секач, который в узком пространстве кухни был грозным оружием, но ему не хватило решимости ударить. Все жизнь он кормил людей, демонов и ойбара, а не убивал их. Кроме этого, его остановила холодная сталь кусанаги, которая коснулась шеи, и тут силы окончательно оставили его.
Язаки, ничего не видя и ничего не слыша, орал, выпучив глаза:
— Чанго хочу! Чанго!!!
Стопятилетний дед Ваноути во всю вторил ему надтреснутый голосом:
— Чанго хотим!.. — и бил сухим кулачком по столу так, что подскакивали чашки и плошки, а золотые курительницы раскачивались, как во время землетрясения.
Они знали свои права и жили в своей стихии — если напились, то надо побуйствовать.
Один Афра, несмотря на дым, разобрался, что к чему, и в два прыжка оказался рядом с Натабурой.
— Р-р-р…
— Молодец! — похвалил его Натабура и, размахнувшись, выбил ближайшее оконце кончиком кусанаги, а затем и другое.
Дым потянулся наружу, и сразу стало легче дышать.
— Дай твоего ежика! — потребовал Натабура. — Дай!
— А ты кто такой?! — заерепенился Язаки. — Кто? — хотя, разумеется, узнал друга. — Кто? Ну кто?!!
Натабура нехорошо усмехнулся. Язаки отлично знал эту его привычку и, поартачившись для приличия совсем немного, отдал ежика. Увидев в руках у Натабуры два ежика, харчевник очень испугался.
— Ну говори, как этим пользоваться? — наклонился над ним Натабура.
— Я не знаю, нам их приносят… — жалобным голосом заныл харчевник.
— Кто приносит?
— Арабуру… — дыша, как лягушка, всем телом, сообщил харчевник.
Крупные капли пота проложили дорожку меж остреньких рогов и слипшихся волос.
— А вы кто?
— Мы… мы… мы…
— Ну?! — и Натабура, скорчив самую злую гримасу, поднес к лицу харчевника ежика, которого взял у Язаки.
Из этого ежика, в отличие от того, которым он ткнул в демона с отпиленными рожками, сыпались искры. Харчевник от страха вжался в пол.
— А-а-а! Не надо… не надо… Я ничего не знаю, я только знаю: надо ткнуть и произнести, чего ты хочешь.
— Ага… — сообразил Натабура.
Он не ошибся и что-то такое стал припоминать — как харчевник, наклоняясь, говорил ему ледяным голосом:
— Лежать, собака, лежать пять кокой.
А еще, оказывается, он ткнул ежиком и в Афра, иначе как объяснить тот факт, что Афра не кинулся защищать своего хозяина.
— У моей мойдары кончилась энергия, — льстиво сообщил харчевник.
— Ага… — еще раз произнес Натабура и ткнул харчевника ежиком прямо в лоб: — Полежи пять кокой.
Следовало уносить ноги. У них ведь есть план — надо всего-навсего найти капитана Го-Данго. Но все уговоры были попусту. Во-первых, Язаки и Ваноути наотрез отказались покинуть харчевню «Хэйан-кё», а во-вторых, неожиданно наступила ночь. «Только идиот ходит по лесу ночью», — поведал Язаки, явно наслаждаясь ситуацией и показывая, что Натабура не так всесилен, как хочет казаться. Ну погоди мне, подумал Натабура, дай срок. Тут ему вовсе стало тоскливо. Понял он: ночью все и произойдет, только не знал, что именно.