"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
У России деньги были.
Предложение в целом выглядело приемлемым. Да и полномочия у послов имелись весьма широкие. Так что договор подписали. А Риксдаг тут же его и ратифицировал 98 процентом голосов. То есть, по сути, единогласно.
— Вы зря, ваше величество, дуетесь, — осторожно произнес русский посол во время личной аудиенции. — Карл XII был великим воином. И погиб, как воину и подобает — в бою. Да не при бегстве, а с честью. Наши страны вообще честно дрались.
— К чему вы мне это говорите?
— К тому, что мы с уважением относимся к Швеции. Да,
— Боюсь, что это будет непросто, — хмуро покачал головой король. — Вы воспользовались нашей слабостью и забрали наши земли за бесценок.
— Спасая вас от еще большей беды.
Фридрих промолчал.
— Если вам угодно, то в течение года-двух начнется новая война. К этому все идет.
— Кто с кем будет воевать?
— Россия с Речью Посполитой. И, памятуя о делах Карла X, наш государь мыслит загодя сговориться. Швеция пострадала. И он считает, что будет справедливым отдать вам польское побережье. А если осилите, то и всю малую Польшу.
— Вот как? — усмехнулся король. — Какая щедрость! Жаловать шкуру не убитого медведя… давненько я такого не встречал.
— Речь Посполитая отнюдь не медведь. И она уже многих утомила. Из-за чего последнее время ходят упорные слухи об ее предстоящем разделе. И мой государь хотел бы видеть Швецию среди тех стран, которые смогли себе урвать вкусный кусочек. Чтобы смягчить горечь утраты. Поэтому, среди прочего, он и пошел вам навстречу. Он уважает храбрость шведского солдата. И считает, что он честно дрался. Можете мне не верит, но он часто говорит об отчаянном мужестве шведов. И о том, что Швеция достойна большего. Во всяком случае не того ужаса, в который ее вогнала политика Франции…
Глава 4
1705 год, апрель, 19. Московская губерния
Возничий мерно покачивался, сидя на тряпках, кинутых поверх товара.
Телега поскрипывала, убаюкивая.
А лошадь медленно переступала, прокручивая под ногами Смоленскую дорогу. Новую…
В 1699 году Алексей уговорил отца начать строить дорогу от Новгорода до Воронежа, через Москву. Под что сначала развернул одну компанию, а потом еще три. Преобразовав их в итоге в строительные полки. К весне 1705 года таких полков уже насчитывалась дюжина. И надо сказать — желающих туда попасть хватало — на каждое место обычно шел конкурс. Во всяком случае — в рядовые.
Простой крестьянин, отошедший от помещика на заработки, или любой иной мог записаться в такой полк. Заключив годовой контракт. Который подразумевал оклад в 20 копеек в месяц, а также одежду, обувь и кормление за казенный счет. То есть, по окончанию года, ему выдавали 2 рубля 40 копеек на руки. И он был волен либо продлить контракт, либо идти куда пожелает.
Для большинства бедняков — прекрасные условия. Тем более, что воевать не нужно. А уж после того, как пошли слухи о добром кормлении и ответственном отношении к одежде с обувью — и подавно.
Для казны вся эта история с дюжиной строительных полков обходилась в двести сорок тысяч рублей. Ежегодно. На содержание.
Много.
И весьма.
Однако пока деньги в казне
Не только через них. Но так или иначе — с 1699 года в России непрерывно строились дороги. Стандартные шоссированные дороги с твердым покрытием из утрамбованной щебенки по насыпи. С мостами и водоотводными канавами.
Сначала к 1702 году проложили дорогу из Новгорода в Воронеж, через Тверь, Москву и Тулу. А теперь вот — достраивали до Смоленска от Москвы. И вели работы над созданием северных дорог — от Новгорода до Нарвы, Пскова и Павлограда. Ну и от Москвы к Владимиру тянули. К весне 1705 года уже было возведено около двух тысяч километров шоссированных дорог с твердым покрытием. Конечно, в глазах царевича это выглядело каплей в море. Но он не отчаивался. Ведь еще шесть лет назад их не имелось вовсе.
Параллельно эти строительные полки вели работы по копанию обводного канала в Ладожском озере — от Невы до Волхова. Занимались обустройством мощных рельсовых волок. И прочим… А отдельный специальный стройбат трудился над подрывом порогов на Волхове и Неве [135] …
Купец окрикнул возничего. Грозно. Матерно.
— А?! — очнулся тот, задремав.
— Что акаешь? Я тебе сейчас по спине оглоблей акну — сразу сон рукой снимет!
— Так я это…
135
Работы велись в больших и тяжелых опускаемых колоколах. Которые позволяли все подготовить, заложив герметично заряд и выведя от него вверх — на поверхность реки трубку с фитилем.
— Что это?! Чуть в канаву подводу не утянул! Скотина!
Тот повинился.
И купец, что путешествовал верхом, для проформа легонько ударил нагайкой возничего, после чего поехал дальше, осматривая свой караван в десяток телег.
На них находились весьма дивные вещи. Во всяком случае никто ранее вот так не возил на продажу подобное. А именно мерные линейки, гири и прочее, закупленное в плате мер и весов… Пока еще не обязательные. Но в царском указе было явно сказано — через пару лет — все сношения с государевыми людьми только в новых мерах будут. А еще через два года — всякие вновь заключаемые сделки в иных мерах окажутся не действительные. Так что, купец пытался подсуетиться. И решил немного «погреть руки» на возникшем вокруг этого указа ажиотаже. Хорошо в Москве был, когда услышал. И сразу побежал — покупать…
Алексей давненько хотел ввести метрическую систему. Но не мог. Вывести метр не представлялось какой-либо сложностью. Беда была в обосновании. Если бы он был царем — мог бы поиграть в самодура. А так подобные вещи требовалось продавливать через убеждение. Для чего он нуждался в аргументах.
Весомых аргументах.
Это с одной стороны. А с другой находился дюйм. Простой английский дюйм, который Алексей активно использовал и вводил в практику. Просто потому, что все те местные меры, с которыми ему приходилось работать, он для себя переводил в метрическую систему. В которой и считал. А размер этого дюйма царевич твердо помнил с прошлой жизни…