"Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Постараюсь дать ему как можно преимуществ, — пожала я плечами.
— Именно. Особенно учитывая, что сотни лет назад антропийских герцогов изводили как могли. Травили, убивали во сне, на охоте... Война за территорию велась всегда. Например, семье Сильяэр завод твоего деда поперёк горла стоит. Они же владеют половиной фармацевтической промышленности, а граф Фьери — второй его половиной, но этернам мало половины...
— Теперь понимаю, почему они смотрят на меня с такой неприязнью, — пробормотала я, вспоминая взгляды Марлен и Эллиссин, в которых светилась неприкрытая ненависть.
— Так вот... Верлены стоят поперёк глотки абсолютно всем и сразу, да ещё и во власть лезут. Поэтому с детства юных герцогов приучают к ядам, вырабатывают устойчивость организма. Простым сочетанием пяти самых ядовитых растений их не взять. К тому же, у них сильнейший энергетический поток, натренированный на то, чтобы щит включался автоматически, даже раньше, чем владелец осознает, что ему в спину летит стрела, пуля, нож... неважно.
— И как они этого добиваются? — нахмурилась я. Себастьян пожал плечами.
— Понятия не имею, но вряд ли детство нашего куратора было похоже на детство хотя бы отдалённо. Как и моё, да и любого из Правящих. У тех, кто должен вырасти сильным, его почти не бывает... А у тебя? — внезапно спросил он. — Какое было детство?
От его вопроса я вздрогнула и даже не сразу нашлась, что ответить. Что я могу ему рассказать? Что меня всю жизнь прятали от людей? Что в пять лет я сварила своё первое зелье и с тех же пор начала искать способ замаскировать свою внешность, чтобы иметь возможность выходить на улицу и гулять хотя бы во внутреннем дворе нашего замка? Пока я не придумала маскировку, у нас в замке не было слуг... совсем. Никто меня никогда не видел, кроме дедушки и мамы. Потом появились слуги, я так обрадовалась! Правда мне строго-настрого запретили с ними общаться. День, когда дедушка впервые привёз меня на свой завод, и мне позволили поговорить с управляющим, был счастливейшим в жизни... но всего этого нельзя говорить принцу Бъярны... не раньше, чем он поклянётся, что я для него дороже всех на свете и он будет хранить мои тайны. Случится ли такое? Тем временем, треклятый Илрэмиэль Кетро УЖЕ знает одну мою тайну и... пока хранит её. Почему-то.
— Калерия? — Я поняла, что слишком долго молчу.
— Прости, задумалась. Да детство было так себе. Отец погиб, когда я была в колыбели, мать страдала, редко улыбалась, дед — человек суровый. Меня растили, как будущего управленца Фармацевтической империи. Моими друзьями были книги и сотрудники дедушкиного завода.
Себастьян мягко улыбнулся.
— Понимаю... — и я видела, что он действительно понимает. Кто может понять рамки, в которые загоняют своих наследников аристократы, как не принц целого королевства.
— А потом вообще заявили, что нашли подходящего мужа. Из богатой семьи, ответственного парня, который точно не будет разбазаривать моё имущество.
— Видел я твоего «жениха», — хмыкнул Себастьян. — Похоже, что дед подобрал тебе самого безобидного, чтобы он нянчился с детьми, а ты бы управляла делами.
— Да, такой и был план, — созналась я. — Мать и дед жутко боятся, что я влюблюсь по-настоящему, и какой-нибудь хитрый муж станет во главе их наследия, а меня задвинет в сторону.
— Видимо, тебя этот вариант не устроил, — мягко произнёс Себастьян и я с удивлением обнаружила, что он сидит слишком близко ко мне. Ещё мгновение назад он был гораздо дальше.
— Не устроил, — ответила я. — Вообще я бы хотела свободы... от всего этого, но... кто же будет управлять тогда Фармацевтической компанией Фьери?
Мои похолодевшие руки оказались в тёплых ладонях Себастьяна.
— Думаю, что если ты правильно выберешь мужа, то он вполне сможет решить эту проблему, — объявил он внезапно, поглаживая тыльную сторону моих ладоней, а я ощутила, как от его пальцев идёт тепло и разливается по всему телу.
— Это... что такое? — сглотнув, спросила я, не осмеливаясь поднимать глаза на беарнийца.
— Тепловое воздействие всего лишь, — почти прошептал над моим ухом Себастьян. — Ты замёрзла, просто грею тебя, не бойся.
— Приятно, — тихо ответила я, чувствуя, как под натиском тепловой волны куда-то отступает самообладание.
— Да, только опасно, — хмыкнул Себастьян, и я всё же подняла глаза, посмотрев в серые глаза гарунита.
— Почему?
Он улыбнулся и легонько щёлкнул меня по носу.
— Какая же ты ещё маленькая всё-таки.
— Мне двадцать один год вообще-то! — гордо заявила я. — А тебе сколько? Ну двадцать четыре от силы, ненамного ты меня и старше!
— Я не об этом, — засмеялся Себастьян, поднимаясь на ноги и потянув меня вслед за собой. — Но раз ты настаиваешь, что тоже взрослая...
Тёплые ладони заскользили выше к плечам, легли на спину, привлекая меня к груди Себастьяна. По всему телу разливалось незнакомое блаженное чувство, и я прижалась к нему, даже закрыла глаза, и не сдержала лёгкий стон.
— Вот в этом и опасность, — прошептали мне в ухо. — Я тебя грею, тебе это приятно, а я чувствую реакцию твоего тела на мои прикосновения, и сдержаться становиться всё сложнее с каждой секундой.
Я отшатнулась и с подозрением уставилась на принца Бъярны.
— И много девушек ты соблазнил своим тепловым воздействием?
— Ну... были такие, — сознался он, складывая коврик, на котором я сидела в рюкзак. — Но с момента, как познакомился с тобой, ни одной. Устраивает такой ответ?
Я подумала немного и неуверенно кивнула. В принципе, нравы гарунитов, как и этернитов всем известны. Целомудрием никто из них не страдал. Зато гаруниты были известны тем, что после свадебного обряда, соблюдали верность жене строго, даже если та не являлась оборотнем. Что-то там с кровью они делали, связывая жениха и невесту в одно целое. Вот у этернов всё было гораздо свободнее.
— Знаешь, — сказала я, следуя за ним, когда он повёл меня обратно к дороге. — Ко мне, пожалуйста, не применяй эти свои способности.
Глаза гарунита сверкнули жёлто-зелёным, выдавая эмоции.
— Я хочу сказать, ты же знаешь, из какой я семьи. Для меня ваши свободные взгляды совершенно неприемлемы.
— Можешь быть спокойна, — ровно ответил Себастьян, а я задумалась, что бы это могло значить. «Можешь быть спокойна, Калерия, я буду соблазнять тебя только после свадьбы...» или «Можешь быть спокойна, Калерия, я вовсе не собираюсь тебя соблазнять!» Очень хотелось бы узнать, но спрашивать я не собиралась. Не знаю, то ли я разочаровала Сверра напоминанием о своём строгом воспитании, то ли ещё что... но оставшийся до Академии путь мы проделали молча. Он проводил меня до комнаты, и, поцеловав на прощание, как и накануне, мои пальцы, ушёл.