Фантазии господина Фрейда

Серова Марина Сергеевна

– Клиент пошел косяком, нерест у него, – пошутила я и объяснила: – Я делом о покушениях на Андреева занялась.

– Зря! Откажись, пока не поздно, – самым серьезным тоном посоветовал мне Володя.

– Даже так? – удивилась я.

– Еще как так! – многозначительно сказал он.

– А поподробнее можно? – попросила я.

– Не по телефону, – отрезал он.

– Хорошо, – согласилась я. – Я только машину заправлю и, когда подъеду к тебе, позвоню, ты спустишься. Идет?

– Жду! – услышала я, и пошли гудки.

«Что за ерунда? – озадаченно подумала я. – С какого такого перепуга Кирьянов вдруг

так всполошился?»

Приехав на АЗС, я, собираясь расплатиться, распечатала выданный мне Сазоновым конверт – и тихо обалдела. Не поленилась и пересчитала – там было десять тысяч рублей, причем сотками, то-то он выглядел таким пухлым. Что за чертовщина?! В прошлый раз Семен Иванович был куда щедрее и денег не жалел, а сейчас, когда речь идет о его собственной жизни, его вдруг скупость обуяла? Или дело не в этом? Или не только в этом?.. Хорошенько подумав, я поняла, что Андреев и Сазонов далеко не все мне рассказали, а это, между прочим, чревато самыми печальными последствиями для них же: последнее это дело – скрывать информацию, когда речь идет о таких серьезных вещах. Они что, этого не понимают? Вопросы, вопросы, вопросы! Ну ничего! Надеюсь, Кирьянов мне на них ответит, или хотя бы на часть.

Подъехав к областному управлению, я вызвала Володю и, когда он, спустившись, сел в мою машину, напрямую его спросила:

– Киря! Что не так с Андреевым? Почему его делом занимаются только два райотдела, а вы – в стороне? В июле на него все ваше управление пахало, как нанятое, а что сейчас изменилось?

– Танька, я и сам не все до конца понимаю, но ситуация странная, – задумчиво сказал Володя. – Когда я в оперативной сводке прочитал о взрыве в его приемной, из-за которого секретарша погибла, я подумал, что нас всех к этому делу припрягут, – ан нет! Потом его машину расстреляли, двое погибших, и опять – тишина. Недавно его машину подорвали, и вновь – ничего. Я скромно поинтересовался у знающих людей, и как ты думаешь, что мне ответили?

– Володя! Душевно тебя прошу, не тяни резину! – взмолилась я.

– Генерал сказал так: «Пусть расследуют по подведомственности», хотя – я это точно знаю! – Андреев к нему обращался, – подчеркнул Кирьянов.

– Между прочим, Сазонов мне сообщил, что они просто не пожелали важных людей беспокоить, а они, оказывается, получили от ворот поворот, – усмехнулась я. – Но что это значит? Что Андреева в «черный» список внесли? За что? В чем он так провинился?

– Не зна-ю! – четко и раздельно ответил Володя. – Могу сказать только одно – на рынке сейчас работает налоговая!

– Ничего себе! – удивилась я и спросила: – А у тебя в налоговой никого нет?

– Ну, знаю я там несколько человек, а зачем тебе это?

– Может, организуешь мне встречу с осведомленным человеком? – попросила я. – У меня уже есть одна версия по поводу мотивов этих покушений, но я ведь могу и ошибаться. Не волнуйся, я не попрошу его открывать мне тайну следствия, буду держаться в рамочках и все такое.

– Хорошо, попробую, – минутку подумав, пообещал мне Володя.

Он ушел, а я отправилась на поиски Венчика, чья помощь была мне сейчас как никогда необходима. Я готова была даже выслушать самую длинную из его притч, или даже две, хотя обычно отбивалась от подобной чести изо всех сил. Дело в том, что Венчик был бомжом по призванию, по образу

жизни, а также по образу мыслей и мировоззрению. Короче, Венчик был бомж-философ, он ужасно любил рассказывать разные истории, коих знал великое множество, и ни за что не поменял бы свой образ жизни ни на какой другой.

Венчика я нашла во дворе дома, в подвале которого он и жил, с чем законные жильцы этого самого дома давно смирились, решив, что из множества зол им досталось наименьшее. А что? Венчик мало пил, гостей к себе не водил, не шумел, а самое главное – его присутствие в подвале, от которого у него даже ключ имелся, являлось гарантией того, что никакие другие бомжи туда не сунутся. Сердобольные старушки его, бывало, и подкармливали, а уж с одеждой у него вообще никаких проблем не было. Он же, заполучив слушателей, рассказывал им свои бесконечные байки, и все были довольны. Венчик сидел на лавочке и, как кот, млея от удовольствия, грелся на солнышке. Увидев меня, он очень обрадовался.

– Матушка Татьяна Александровна пожаловала! Погодка-то какая! Это же рай, а не погодка! Душа радуется! А солнышко-то какое нежное! Прямо не светит, а целует, словно мама родная!

– Венчик! Давай оставим лирику на потом, – попросила я. – Мы с тобой отойдем подальше от любопытных глаз, потому что дело у меня к тебе очень непростое.

– Всегда готов! – сразу посерьезнев, подхватился он со скамейки.

Мы зашли за трансформаторную будку, и я начала излагать:

– Венчик! У тебя друзья-приятели на Центральном рынке есть?

– Как не быть? – удивился он. – Конечно, есть!

– Тем лучше, – обрадовалась я. – Не придется тебе в незнакомый коллектив внедряться. А теперь слушай, что тебе следует сделать…

– Я повесил свои уши на гвоздь внимания, – преданно заверил он меня.

Я смолчала, только вздохнула, глубоко и горестно, и смирилась – его не переделать.

– Итак, на Центральном рынке имеется генеральный директор, зовут его Семен Иванович Андреев. На него недавно совершили три покушения. Мне надо знать о нем абсолютно все! Что о нем говорят, что он за человек, чем дышит, с кем общается, с кем спит… Понимаешь?

– Как не понять? – даже обиделся на меня Венчик. – Не впервой мне в тылу врага работать. Ты, матушка, не волнуйся! Все вызнаю! Вот прямо сегодня и узнаю. Ну, в крайнем случае завтра!

– Это не все, – предупредила его я. – Там есть один бомж по прозвищу Кефир…

– Так я же его знаю! – воскликнул Венчик. – Интереснейший человек! Большого ума мужчина! Одно удовольствие с ним разговаривать. А вот характером и жизненной стойкостью его боженька обделил. Тихий он человек и слабый.

– А ты знаешь, кем он раньше был?! – подскочив на месте, почти выкрикнула я.

– Знаю, – растерянно ответил Венчик, никак не ожидавший от меня такой реакции. – Ведущим инженером на оборонке, он кандидат наук, между прочим.

«Вот он, наш Кулибин!» – обрадовалась я.

– Потом завод накрылся медным тазом, его сократили, а что он еще умел? – спросил меня Венчик и сам же ответил: – А ничего! Вот и разделил печальную участь многих других! Ибо сказано…

– Венчик! Не сейчас! – взмолилась я. – Прошу тебя, выясни, с кем он в последнее время встречался, с кем разговаривал, может, он подружился с кем-нибудь, ну, я не знаю… Сам сообразишь!