Фантазия
Шрифт:
Наконец, я сделал плавные движения руками вдоль тела сверху вниз и полетел выше, ещё выше. Необыкновенное чувство восхищения переполнило меня! Впереди меня был спящий город, точнее, наш район, за которым виднелись расположенные на холмах дачные посёлки, я был уже выше этих холмов. Справа были видны огни центра города, в которых я смог рассмотреть вокзал, центральный телеграф рядом с ним, планетарий, Дом печати, мост, и даже дальше – Великий памятник! Я обернулся назад и перед моими ногами расстилалась чёрная в свете ночи река. Луна была полная, свет её был ярким, на реке я видел лунную дорожку, которую не загораживали ни дома, ни деревья.
Я посмотрел вниз, на свой дом. Дом мой был
Я ещё немного повисел в воздухе, как вдруг подумал, что я теперь, с таким даром, могу непременно полететь к Татьяне! Я смог бы удивить её этой своею способностью, всё-таки в наше время далеко не каждый человек умеет летать.
Только сейчас я заметил, как же душно на улице и особенно здесь, наверху. Я повернулся головой вниз, как это бывает, когда человек собирается нырнуть под воду, и полетел вниз, к своему дому, к своей квартире. Для моего полёта к Татьяне необходимо было ещё и одеться. Но во что одеться? Джинсы, рубашка, туфли – как обычно? Наверное, это будет смешно, если вообще можно обсуждать наряд человека, летающего в воздухе. Я нашёл в своих закромах лёгкое термобельё чёрного цвета, которое обычно носил зимой и решил, что в нём я буду довольно незаметен в темноте и по этой причине оно подойдёт для моего ночного визита к Татьяне. На ноги я надел простые резиновые кеды советского образца, мода на которые опять пришла в наши времена.
Но как искать её дом, я не знал. Знал наверное, что дом её в Латошинке, но ни улицы, ни номера дома она мне не говорила. Правда, она как-то упоминала, что дом её расположен не на самом берегу нашей реки, а чуть подальше, «на второй линии», что немного упрощало поиск.
Итак, несмотря ни на что я решил лететь и искать её. Облачённый в свой наряд, я стрелою вылетел из лоджии и мгновенно набрав высоту, повернул на Юг. Я поднимался выше и выше, чтобы сократить время полёта и уже совершенно не видел немногочисленных людей на улицах, а машины превратились лишь в огоньки фар, движущихся по городским улицам и улочкам. От моего дома до Латошинки было по моим представлениям более сорока километров.
Латошинка представляла собою посёлок, состоящий из коттеджных домов недавней постройки – капитальных кирпичных домов с черепичными крышами, пригодных для проживания и зимой, и летом, зачастую вычурных и богатых, с заборами из красного итальянского кирпича, увенчанными коваными металлическими воротами, ограждавшими постриженные лужайки, и дачных домиков советских времён – простеньких деревянных, с шиферными крышами, а порою и неказистых с покосившимися стенами из-за отсутствия ухода, с огородами, садами и всеми принадлежностями дачной жизни. Когда-то давно Латошинка была самостоятельным посёлком, но сейчас хотя и считалась частью города, большинство жителей воспринимали её как пригород из-за обилия именно частных домовладений и спокойно-размеренного течения жизни.
Я летел, раскинув в стороны руки, и испытывал невероятный восторг от увиденного. Из-за того что я поднялся довольно высоко, огни города внизу сливались и я не мог различить все те знакомые мне улицы, улочки и переулки, которые я исходил, гуляя по городу. Центр города, конечно же, был узнаваем: вот и театр, а в стороне, на самом берегу реки, ещё один театр – музыкальной комедии – и железнодорожный вокзал: всё это буквально полчаса назад я видел, когда висел в воздухе над своим домом, а сейчас пролетаю над ними!
До Латошинки я долетел очень быстро, даже на автомобиле за такое время добраться было бы невозможно. Я держался реки и на первую линию даже не полетел, хотя если бы она жила здесь, поиск был бы проще,
Долетев примерно до середины посёлка, я увидел на второй линии дом, к которому решил подлететь. Меня привлекло то, что фасады близлежащих домов были параллельны берегу реки, а этот стоял немного наискосок. Это был хороший красивый не очень большой двухэтажный кирпичный дом бежевого цвета с балконом на втором этаже, выступающим полукругом над широким крыльцом с такими же, полукругом, широкими ступенями. Дом и территория вокруг него были хорошо освещены. Двор представлял собою обычную лужайку с травою даже не газонной, но самою обыкновенной, которую регулярно подстригали; немного на ней было и фруктовых деревьев.
Я подлетел и встал на балкон, очень тихо и неслышно. Балконная дверь в комнату оказалась открытой, но задёрнутой лёгким тюлем. Ком подкатил мне к горлу. «А вдруг здесь не она?» – подумал я. Я отодвинул тюль и с необыкновенным волнением зашёл в комнату.
V
Комната была небольшой и представляла собою спальню с занимавшей половину комнаты большой кроватью, изголовьем прислонённой к стене слева от меня. Также слева от меня и балконной двери находился туалетный столик с большим зеркалом и невысоким стульчиком; у стены передо мною, рядом с кроватью, располагался бельевой шкаф от пола до потолка, а рядом со шкафом, прямо напротив меня, был вход в спальню. На стене справа, напротив кровати, висел огромный телевизор. Такой и была вся обстановка в комнате. Фонари хорошо освещали территорию вокруг дома, свет их проникал и в комнату, было довольно светло. Стены комнаты были окрашены в светло-розовый цвет, придававший обстановке необходимый уют.
На кровати лежала молодая женщина в белой ночной рубашке до колен. Она лежала на левом боку, спиною ко мне, светлые длинные её волосы были рассыпаны по подушке.
Я пошёл к ней. От волнения у меня стучало в висках, казалось, что это и не я вовсе иду, что лишь наблюдаю со стороны. Я обошёл кровать и заглянул ей лицо – это была она – Татьяна. Обе руки свои, ладонь к ладони, она подложила под голову и спала тихим и спокойным сном. Теперь я не знал, что делать: стоял и думал, просто думал о том, как же так получилось, что я с первого же раза зашёл в первый приглянувшийся мне дом и нашёл именно её. Несомненно, я летел по наитию, влекомый тем самым светлым чувством, которое способствует свершению как подвигов, так и глупостей.
Присесть на кровать с той стороны, где она лежала, не было возможным, не дотронувшись до неё; поэтому я обошёл кровать с другой стороны и очень осторожно присел, повернулся в её сторону, а правую ногу, согнув в колене, положил на постель. В комнате стоял приятный аромат женских духов. Над изголовьем кровати висела картина с изображением водопада. Я уже почти успокоился и стал просто ждать. Ждать, даже не зная чего. Я опять оробел и случись ей проснуться прямо сейчас, даже не думал, как объяснить ей, кто я такой (в темноте навряд ли она меня узнает), как я к ней попал?
Так прошло около четверти часа, я успокоился совершенно, и меня вдруг стал одолевать сон. Вот, думая уже сквозь сон, смешно получится, если я усну прямо рядом с нею. Голова кружилась в сладкой дремоте, очень хотелось прилечь. «Нет, не сейчас, надо возвращаться», – подумал я и уже начал вставать, чтобы окончательно не уснуть, как она, обеспокоенная моим неосторожным движением, проснулась. Чуть обернувшись вправо, она увидела меня и мгновенно подскочила на кровати, села, подогнула ноги коленями к подбородку, сверкнув, как кошка, в меня глазами. Страха в этих глазах не было совершенно, скорее, удивление и возмущение.