Фантомные боли железных грифонов
Шрифт:
– Общественные работы? – пошутил он.
– Завтрак, – мрачно обронила она.
– Класс! Но мы могли бы устроить его в месте не столь… м-м-м… шумном, как считаешь? Например, в постели.
– Вот, значит, как ты с женщинами знакомишься? В постели за завтраком? – хмыкнула Сага, беря себе с линии раздачи салат из свежей моркови и красного винограда.
– Ну почему именно за завтраком… А где здесь цены?
– На женщин?
– На еду.
– Бери что хочешь. Всё бесплатно.
Хидден оторопел.
–
– Я бы и не стала. Когда-нибудь слышал о benedicat acutifolia?
– Ну.
– Творецк – единственный поставщик этой муравы, и всё, что есть здесь из, так скажем, «внешнего мира», полностью ею окупается. Так что бери. Тут каждому по потребностям. И от каждого по возможностям.
– Так, погоди, с потребностями более-менее ясно. А вот что там с возможностями?
– О, по ним с тебя спросят, уж не сомневайся. И схалтурить здесь не получится. Давай уже, не тормози, за нами очередь! – Сага поставила на всё ещё пустой поднос Хиддена омлет с помидорами и сосисками и направилась к автомату с кофе.
– Итак, – поиграл бровями Хидден, когда они сели за столик в углу, – позавтракаем, а дальше ты мне устроишь экскурсию по городу? Или сразу к тебе?
– К тебе, – ответила Сага, похрустывая морковным салатом.
– Тоже ничего. А где это – «ко мне»?
– Недалеко от меня. Так что будем соседями, к сожалению. Творецк отрастил для тебя дивный кособокий домишко в хвосте ближайшего переулка.
– М-м-м! Квартирка обставлена?
– Мебель он тоже обычно отращивает. Нелепую, прямо из бетонного пола, так что перестановку сделать не выйдет. Но было бы забавно, если бы тебе достались только четыре стены и потолок.
– Если мне достанутся только стены да потолок, я перееду к тебе. Благо вещи долго собирать не придётся.
Сага усмехнулась. Злость на Сталь утихла, и, как ни странно, компания Хиддена этому поспособствовала: от него веяло невозмутимостью, нахальством и добродушной иронией. Саге это нравилось.
– Кто здесь всем заправляет? – спросил Хидден. – Ведь кто-то же заправляет?
– В основном – сам Творецк. Но есть некто Медиум, через которого город передаёт свою волю, если не умеет сообщить её иначе.
– Вот как… – протянул Хидден. – И вы ему верите? Не думали, что этот Медиум – лжец, и протаскивает под видом воли Города какие-то свои желания?
Сага отпила кофе, поставила кружку на стол и положила подбородок на переплетённые над ней пальцы. Хидден, уловив, что затронул тему для полушёпота, придвинулся ближе, облокотившись на стол. По его позвоночнику в очередной раз пробежала стайка остролапых мурашек от пронизывающего, словно зимний ветер, взгляда Саги и запаха дождя и заброшки.
– До этого Медиума у нас был другой, – начала она вполголоса. – Плюгавенький такой, со слоновьими ушами… Боялся Города до усрачки, а нас – как будто и того больше: сидел всё в своём «офисе», носа не высовывал…
Она заметила, как при фразе «до усрачки» Хидден весело дёрнул уголком губ. Сталь бы отреагировала так, будто не слово сказали, а гвоздём по стеклу провели. Профессор со снисходительным осуждением прикрыл бы глаза.
– Нескольким ребятам пришло в голову, что убийство Медиума чем-то нам поможет…
– И как?
– Как видишь. Город сразу нашёл себе нового, посмелее. И этот Медиум, в отличие от прежнего, служит ему верой и правдой. И собирает вокруг себя единомышленников. Так что мы вместо трусоватого рохли получили дополнительный контролирующий и карательный орган.
– А те ребята?
– А тех ребят давно уж нет. Однако самодурства Творецк даже со стороны своих приспешников не допускает, их тоже контролирует. Они, «самые верные», теперь внешними связями занимаются. Поставками и травой. Теплицы тоже в основном на них. Даже форму себе придумали: носят чёрные комбинезоны на манер лётных, с жёлтыми лампасами. Шутейки свои нижеплинтусные шутят. Наверняка и benedicat acutifolia покуривают – уж больно ржут громко. Если ты разделишь их взгляды, то будут тебе здесь друзья-товарищи и некоторые «плюшки». Остальные больше сами за себя, поодиночке.
– А ты? – осторожно спросил Хидден. – Одиночка?
Сага едва заметно дёрнулась, будто хотела отпрянуть, прервать разговор, но удержалась и взгляда не отвела.
– Теперь да.
Хидден помолчал, внимательно глядя в чёрные, с кофейным отсветом, глаза.
– Странные у тебя представления о моих предпочтениях друзей-товарищей, – наконец сказал он и одним глотком допил остатки своего кофе. – Ну что, пойдём ко мне? – и бесстыдная полуулыбка вновь появилась на его губах.
…Дом оказался и правда кособоким, с неровно скруглёнными углами, словно его небрежно вытесали из цельного камня.
– А где замок?! – возмутился Хидден, изучив дверь без единых признаков замочной скважины.
– Город отрастил для тебя жильё и коммуникации; шпингалет, если надо, прикрутишь сам. Закажешь у снабженцев, – ответила Сага, толкнув дверь, и за ней открылась пустая серость бетонной комнаты, из центра которой тянулась на второй этаж лестница без перил.
– Погоди, так замков тут в принципе нет? Ни у кого?
– Творецк не считает нужным выращивать их на жилых домах. Если ты нужен Городу, он никому не позволит причинить тебе вред. А если не нужен – убьёт сам, так что любые запоры тут бессмысленны.
– У тебя тоже нет замка? – оживился Хидден.
Сага бросила на него уничтожающий взгляд.
– И где ты живёшь? – не унимался он. – В каком доме?
– Понадобится – найдёшь, – мрачно ответила она, поднимаясь по ступенькам.
– О-о, не сомневайся!
По голосу Хиддена Сага почувствовала, как тот улыбается. Дурак, он ещё до конца не осознал, куда попал. Вот через пару месяцев на него посмотреть…
Она резко остановилась посреди лестницы, крутанулась к Хиддену и отступила в сторону, освобождая проход: