Фантомный Огонь

Корнелий Луций

Ладно. Это черный юморок. Моя задача в банде учиться рубаться, пока Первый постигает магию. А затем мы все трое соберемся и будем уже сами решать как нам жить. Возможно, к тому времени, я закрою свой долг перед Скейлом. Смог бы тогда забрать с собой Искру.

Почти весь день мы проторчали в Путевой Станции. Рок подыскал нам через местных знакомых четырех кандидатов для пополнения отряда. Того с цветком именовали Арайт. Собственно, название растения. Он вроде был копейщиком и носил повязку, закрывающую левый глаз. Одет парень довольно прилично.

Вторым был плешивый. Он уверял, что медик и умеет хорошо стрелять из арбалета. Еще двое — обычные копейщики.

— Мечников не хватает. — вздохнул Рок. — Щит осваивать дольше. С ним надо лезть в ближний бой и он не так эффективен против чудовищ. Это трудный путь. Многие выбирают копье, глефу или нагинату.

— Я поздно начал осваивать бой. — признался Арайт. — Мне уже было за двадцать. Пришлось выбирать самое простое.

— А чем до двадцати был занят?

— Я жил в Стробе. Учился на аптекаря и подрабатывал переписчиком.

— Ого. — усмехнулся Рок. — То есть читать умеешь. Странный путь. Из книгочеев в воины. Убил кого-то? Изгнали?

— Сам ушел. Наверное, просто надоело читать чужие истории. Захотелось жить своей.

— Врешь. — с улыбкой ответил ему Рок. — Но нам плевать, что ты там натворил.

Ага. Ты, парень, еще не в курсе, что мы сами творим. Такие истории, что закачаешься. Это я как человек подавившийся собственным зубом заявляю.

Ближе к вечеру Рок предложил мне прогуляться за город. Мол у него там дело есть. Я был только за. Отъелся хорошо, но сидеть в прокуреном зале Путевой Станции уже надоело. А по тесной городской застройке Дымоводья не особо разгуляешься. Ни парков, ни скверов, зато помои на голову могут вылить.

Из задымленного куревом зала Путевой Станции мы вышли на узкую улочку, забрав перед этим оружие. Вокруг царила ночная тьма, местами разбавленная тусклым светом из окон домов. Отовсюду доносились человеческие голоса: смех, ругань, детский плач. Люди жили тут в страшной тесноте, но такова была цена безопасности.

У ворот райдхор-стражник спросил нас.

— Вы кто и чего приперлись в такую темень?

— Гости города. Хотим к подругам в Загончик сходить.

— Вот оно что? — усмехнулся стражник. — А я хочу наложницу, чтобы каждая сиська как моя голова. Не все мечты сбываются, друг. Ворота закрыты до утра.

— Серебро?

— Два. Вы ж обратно пойдете?

— Два так два.

Еще в кабаке я заметил, что Рок легко расставался с деньгами и любил шиковать. Впрочем, наши доходы с грабежа такое позволяли.

— Этот Арайт мутный тип. — произнес Рок, когда мы вышли за городские ворота. — Был учеником аптекаря и переписчиком в Стробе. Строб большой город. Он стоит на реке между землями магов и ордена. Денег там немерено. Даже учеником аптекаря можно стать только по наследству. Сам понимаешь, чтобы заслужить изгнание надо сотворить что-то посерьезнее обычного убийства. Иначе бы его родня просто заплатила штраф.

Впрочем, вся эта характеристика из уст Рока звучала скорее как рекомендация, а не осуждение.

Мол есть в парне потенциал.

— А в какой такой Загончик мы идем? — спросил я.

— Да есть местечко. Там селятся те, у кого не хватает денег на дом в городе. Мы его не видели по дороге, потому что Загончик с другой стороны стен. Идти недалеко, но хочу прогуляться. В Загончике живет пара наших человек. Сливают сведенья про караваны, помогают продавать добычу. Одной бабенке мы занесем деньжат, а другому мужичку кое-какое оружие и светящиеся кристаллы.

Загончик оказался небольшой деревенькой, которую окружал высокий плетёный забор. Поселение примыкало одновременно к реке и городской стене. Внутри горел свет. Даже звучала простенькая веселая музыка. Ворота у Загончика были металлические. Над ними нависала кривая, вышка из ржавого железа.

— Кто идет? — послышалось сверху.

— Гости. — ответил Рок.

— Люди или перевертыши?

— Люди, конечно. Если сомневаешься, открывай и дай понюхать красного.

— Не открою. На веревке вам тряпицу спущу. Потому как вдруг перевертыши и кишки мне выпустите.

Перевертыши. Я уже много слышал про них. Какая-то нечисть, способная принимать человеческий облик и даже разговаривать. Против них жрецы Корнерога придумали красную мазь, запах которой заставлял перевёртышей кривится или даже терять ложное обличье.

Внутри Загончик представлял собой поселение с одной центральной улочкой, которая вела к небольшой площади у реки. Там располагалась питейные и увеселительные заведения. Горело несколько костров, играли музыканты, пара десятков низкорослых аборигенов отплясывали какой-то активный танец. Первый раз вижу местных крестьян хоть сколько-то счастливыми. Может быть, именно за этим они идут в город? Собирают мёд, сушат рыбу, делают брагу, чтобы потом обменять всё это на пару серебряных монет и спустить их вот тут на берегу. Даже в таком поганом мире человек тянется к счастью.

Я думал мы пойдем в какой-нибудь из борделей на площади у реки, но вместо этого Рок повел меня в темную часть Загончика. Дома здесь были заметно выше, чем в обычных деревнях. Глиняные стены, плетеные крыши, сверху присыпанные соломой или покрытые черепицей. Дома без огородов и располагались хаотично. Жили тут явно не от даров земли. Рок подошел к неприметному дому и постучал в дверь из ржавого металлического листа, криво установленную на таких же старых петлях.

— Кто там? — через минуту произнес женский голос.

— Твой давний и близкий друг. — жеманным голосом пропел Рок. — Открывай, солнце мое. Не бойся.

Дверь со скрипом отворилась. Внутри царил полумрак, разбавленный пятнами пары светильников. На пороге стояла женщина с худым, миловидным лицом, на котором читались усталость и страх.

— А это кто? — шепотом спросила она, указывая на меня.

— Человек наш. Не обращай внимания. Пошли в дом. — Рок начал заходить, взяв женщину за плечо. — Что-то ты, Солья, сегодня какая-то грустная.