Фантомы

Кунц Дин Рей

Кроваво-красные ткани пульсировали, по поверхности их пробегала рябь.

— ...а потом вопли стихли. Ну, значит, перебили всех. Тут наступила такая тишина... а потом я слышу, как в темноте неподалеку от меня что-то движется.

Кейл слушал Терра, а сам не отрывал глаз от колонны слизи. На ней снова появился рот, но теперь уже другой формы, с вытянутыми вперед губами. Похожий на рот какой-то экзотической рыбы, он жадно заглатывал воздух, но при этом казалось, что он ищет, где бы тут заглотить плоть.

Кейла передернуло. Терр улыбнулся.

Теперь такие же рты стали раскрываться по всему чудовищу.

— Так вот, сижу

я там в темноте, — продолжая улыбаться, говорил Джитер, — и слышу какое-то движение, но на меня никто не нападает. Вместо этого вдруг зажигается свет. Вначале очень слабый, потом поярче. Оказывается, это один из Джейков зажег газовую лампу. И тут он говорит, чтобы я шел с ним. Я, понятно, не хочу. Он хватает меня за руку, и, знаешь, парень, у него ледяная рука. И он такой сильный. Ну, он меня тащит за собой, притаскивает сюда, а тут из-под пола вылезает такая штука — я ничего подобного раньше не видел, нигде и никогда. Я чуть не обделался. Он заставляет меня сесть, оставляет мне лампу, а сам подходит к этому ползущему дерьму и просто входит в него, входит и сливается с ним, и я остаюсь один с этой штукой, которая сразу же начинает вот так вот непрерывно меняться.

Кейл и сам видел, что оно действительно непрестанно видоизменяется. Ловящие воздух рты уже успели бесследно исчезнуть. Теперь на боках бурлящего создания образовались зловещие остроконечные рога: десятки рогов всех конфигураций — прямые и ветвистые, гладкие и с зазубринами — и всех возможных расцветок торчали из желатинообразной массы.

— Так что вот уже примерно полтора дня, — продолжал Терр, — я сижу здесь и наблюдаю за этой штуковиной. Ну, за исключением того времени, конечно, когда сплю или отхожу что-нибудь перекусить там вон, в соседней комнате. И знаешь, иногда оно со мной разговаривает.

Похоже, оно знает обо мне все, даже и такое, что вряд ли знали самые близкие мне братья-роверы. Оно знает о трупах, которые мы здесь зарыли, и о тех чертовых мексиканках, которых мы выбросили, когда перехватили у них торговлю травкой, и знает о том копе, которого мы тут порубили на куски пару лет назад, — знает, понимаешь, хотя даже сами копы, ну, те, другие, этого и не подозревают и за нами не числят. Вот так-то, парень: эта великолепная и странная штуковина знает все мои тайны. А если чего не знает, то спрашивает, просят рассказать и тогда уж слушает будь здоров. Я ей нравлюсь, парень. Она меня одобряет. Или он. Никогда не думал, что действительно встречусь с ним. Всегда надеялся на это, но никогда не думал, что и вправду удастся. Я молился об этой встрече многие годы, парень, мы всем братством каждую неделю служили ради этого черные мессы, но я никогда не думал, что он и в самом деле мне явится. Мы приносили ему жертвы, парень, даже настоящие человеческие жертвы, и пели все нужные псалмы, но нам никогда не удавалось ничего вымолить. Так что то, что здесь происходит, это, парень, настоящее чудо. — Джитер засмеялся. — Я работал на него всю свою жизнь, парень. Служил его делу. И молился ему тоже всю свою жизнь, молился Зверю, Антихристу. И вот теперь он тут. Мать твою, это же просто чудо!

— Что-то я перестал тебя понимать, — на самом же деле Кейл не хотел понимать, о чем идет речь.

— Врешь, — Терр не мигая уставился на него. — Ты прекрасно понимаешь, парень, о чем я говорю. Ты все знаешь.

Кейл промолчал.

— Ты думал, что это Демон, что это что-то такое, из Ада, верно? А он и вправду

из Ада, парень. Только это не Демон. Это Он. Он. Люцифер.

На мрачно-темной плоти, среди десятков остроконечных рогов раскрылись маленькие красные глазки. Множество маленьких пронзительных глаз, и в багрово-красном блеске каждого из них горели ненависть и знание — отличное знание науки зла.

Терр жестом дал понять Кейлу, чтобы тот подошел поближе.

— Он позволяет мне жить, потому что знает, что я — Его преданный апостол.

Кейл не сдвинулся с места. Сердце его стучало как молот. И не от страха. Или не только от страха. Его потрясло, захватило еще какое-то чувство, хотя определить это чувство Кейл бы не смог...

— Он позволяет мне жить, — повторил Джитер, — потому что знает, что я постоянно служу Его делу, выполняю Его работу. Другие... может быть, они были не так преданы Его делу, как я, и поэтому Он уничтожил их. Но я... я — другое дело. Он позволяет мне жить, чтобы я на Него работал. Вполне возможно, парень, что Он даже позволит мне жить вечно.

Кейл моргнул.

— Он и тебе позволяет жить тоже поэтому, — продолжал Джитер. — Наверняка. Точно. Правда, точно. Потому что ты служишь Его делу, понимаешь?

Кейл отрицательно замотал головой:

— Я никогда не был... никогда не поклонялся Дьяволу. Никогда не верил.

— Неважно. Ты ведь служил Его делу, и тебе это нравилось.

Красные глазки внимательно смотрели на Кейла.

— Ты же убил свою жену, — сказал Джитер.

Кейл тупо кивнул.

— Ты даже собственного малолетнего сынка прикончил. Если уж это не служение Его делу, парень, тогда что же?

Сверкающие глазки смотрели не моргая, и Кейл начал постепенно осознавать, что за чувство росло и ширилось в нем. Восторг, благоговейный страх... религиозное прозрение.

— И кто знает, что еще сделал ты за свою жизнь, — говорил Джитер. — Наверняка много такого, что тоже было служением Его делу. Быть может, даже все, что ты сделал, было таким служением. Ты совсем как я, парень. Ты появился на свет, чтобы быть посланцем Люцифера. Мы с тобой... это же у нас в генах. В генах, парень.

Наконец Кейл нашел в себе силы оторваться от стены.

— Так-то лучше, — проговорил Джитер. — Иди сюда. Подойди к Нему поближе.

Эмоции захлестывали Кейла. Он и раньше знал, что он не такой, как все остальные. Он лучше. Он особенный. Кейл всегда знал это, знал твердо, однако подобного подтверждения своей правоты он и ожидать не мог. Но тем не менее вот оно, не оставляющее никаких сомнений доказательство его избранности. Кейла охватила неописуемая радость, от которой у него даже сжалось сердце.

Он опустился на колени рядом с Джитером, возле этого явленного чуда.

Наконец-то он призван.

Его час настал.

«Вот она, моя судьба», — подумал Кейл.

42

По другую сторону ада

Плита из бетонного основания мостовой, на которой лежала Дженни, треснула с грохотом пушечного выстрела.

Ба-бах!

Дженни лихорадочно поползла на четвереньках назад, но было уже поздно. Мостовая сдвинулась с места и стала уходить из-под нее.

О Боже, нет, только не это! Сейчас она загремит в этот провал, и если ее не убьет при падении, то из своего укрытия появится оно, схватит ее, утащит вниз, в темноту и сожрет ее раньше, чем ей успеют прийти на помощь...