Фантомы
Шрифт:
Осмотрев алтарь и заглянув через дверь в ризницу, Фрэнк вызвал по переговорному устройству Брайса Хэммонда, находившегося в соседнем здании.
— Шериф, здесь в церкви трое. Нам нужна доктор Пэйдж, чтобы установить их личности. Но тут особенно мерзкая картина, так что пусть лучше Лиза останется с парой ребят у входа.
— Сейчас подойдем, — ответил шериф.
Фрэнк вышел из алтаря, прошел через ограждение и сел рядом с Горди. В одной руке он держал переговорное устройство, в другой — револьвер.
— Ты же ведь католик?
— Да.
— Тяжело тебе смотреть на все это.
— Ничего, сейчас пройдет, —
— Ты знал священника?
— По-моему, его звали отец Каллагэн. Но я ходил не в эту церковь. Я хожу в церковь Святого Андрея, ту, которая в Санта-Мире.
Фрэнк положил переговорное устройство на скамью и поскреб подбородок.
— Судя по всему, что мы видели до сих пор, городок подвергся нападению вчера вечером, незадолго до того, как сюда приехали доктор и Лиза. Но вот то, что произошло здесь... Если эти трое погибли сегодня утром, во время литургии...
— Это могло быть благословение, — ответил Горди. — Во время Благословения, а не литургии.
— Благословения?
— Благословение святого причастия. Воскресная вечерняя служба.
— А-а. Ну что ж, тогда это совпадает по времени со всеми остальными. — Он оглядел пустые скамьи. — Интересно, а где же прихожане? Почему в церкви только священник и алтарные служки?
— На эту службу всегда приходит не так уж много народу, — ответил Горди. — Возможно, было всего два-три человека. Но оно их сожрало.
— Тогда почему же оно не сожрало всех?
Горди не ответил.
— Зачем ему понадобилось вытворять такие вот художества? — продолжал допытываться Фрэнк.
— Чтобы посмеяться над нами. Поиздеваться. Чтобы лишить нас надежды, — с печалью в голосе произнес Горди.
Фрэнк уставился на него, не понимая.
— Возможно, кто-нибудь из нас надеется, что Господь поможет нам выбраться отсюда живыми, — пояснил Горди. — Быть может, большинство из нас разделяют эту надежду. Я, например, молюсь почти непрерывно с тех пор, как мы сюда приехали. Может быть, и ты тоже. Оно понимает, что мы будем вести себя именно так. Оно знало, что мы обратимся к Богу за помощью. И таким вот образом оно дает нам понять, что Бог нам не поможет. Или же, по крайней мере, оно хочет, чтобы мы так думали. Потому что это для него естественно: возбуждать сомнения в Господе. Оно всегда действует именно так.
— Ты говоришь так, как будто точно знаешь, с кем мы тут сталкиваемся, — проговорил Фрэнк.
— Может быть, и знаю, — ответил Горди. Он посмотрел на распятого священника, потом опять повернулся к Фрэнку:
— А что, сам ты не знаешь? Неужели ты еще не понял, Фрэнк?
Выйдя из церкви и повернув за угол на поперечную улицу, они увидели две разбитые машины.
«Кадиллак-севилль» влетел на лужайку перед домом приходского священника, снес попавшиеся ему на дороге кусты и въехал в столб крыльца на углу дома. Столб был почти перебит пополам, крыша крыльца накренилась набок.
Тал Уитмен заглянул через боковое стекло в машину.
— Там за рулем женщина.
— Мертвая? — спросил Брайс.
— Да. Но не в результате столкновения.
Дженни, стоявшая с другой стороны машины, попыталась открыть дверцу водителя. Но она оказалась заперта. Все дверцы машины были заперты изнутри, все стекла подняты вверх до самого упора.
Однако
— Кто и как смог до нее там добраться и убить ее? — удивленно подумал Тал, не заметив, как произнес это вслух.
— А вспомни запертую ванную в гостинице «При свечах», — сказал Брайс.
— И забаррикадированную комнату в доме Оксли, — добавила Дженни.
— Это почти аргумент в пользу того объяснения, которое предлагает генерал: что это был нервно-паралитический газ, — проговорил капитан Аркхэм.
После чего капитан отстегнул миниатюрный счетчик Гейгера, закрепленный у него на поясе, и тщательно исследовал с его помощью всю машину. Выяснилось, однако, что находившуюся внутри машины женщину убила вовсе не радиация.
Вторую разбитую машину они обнаружили примерно в квартале от дома священника. Это был перламутрово-белый «линкс». На мостовой позади него остались черные следы от шин. «Линкс» стоял поперек улицы, под некоторым углом к тротуару, загораживая проезд. Передком он воткнулся в бок стоявшему у тротуара желтому «шевроле»-фургону. Но значительных повреждений на обеих машинах не было: «линкс» успел затормозить и к моменту удара уже почти остановился.
За рулем сидел мужчина среднего возраста с пышными густыми усами. Одет он был в джинсы и безрукавку. Дженни узнала его. Это был Марти Сусман. Последние шесть лет он был в Сноуфилде главой городской администрации. Обаятельный и прямой Марти Сусман. Сейчас он был мертв. И причина смерти тоже явно никак не была связана со столкновением.
Дверцы «линкса» были заперты изнутри, стекла подняты до упора — все так же, как и на том «кадиллаке».
— Такое впечатление, что они оба пытались от кого-то или чего-то убежать, — сказала Дженни.
— Возможно, — сказал Тал. — А может быть, ехали куда-то по делам или просто отправились прокатиться в тот момент, когда произошло нападение. Но если они действительно пытались убежать, то их остановил кто-то очень сильный, раз он смог сделать это прямо на улице, на ходу.
— В воскресенье было тепло. Тепло, но не жарко, — проговорил Брайс. — Не настолько жарко, чтобы ездить, закрыв стекла и включив кондиционер. Это был денек из тех, когда большинство людей, наоборот, предпочитает опустить стекла и наслаждаться свежим воздухом. Поэтому мне кажется, что после того, как что-то заставило их остановиться, они подняли стекла в машинах и заперлись изнутри, чтобы не дать никому забраться в машину.
— Но оно все равно забралось, — сказала Дженни.
Оно.
Нед и Сью Мэри Бишоффы были владельцами очаровательного, построенного в тюдоровском стиле дома, уютно разместившегося на двойного размера участке прямо среди огромных сосен. Жили они здесь вместе с двумя сыновьями. Восьмилетний Ли Бишофф уже умел удивительно хорошо играть на пианино — даже несмотря на то, что руки у него были еще маленькие, — и как-то раз сказал Дженни, что когда он вырастет, то станет новый Стиви Уандером, «только не слепым». Шестилетний Терри был точной внешней копией Проказника Денниса с популярных карикатур, но только чернокожим и с очень добрым характером.