Фантум 2013. Между землёй и небом
Шрифт:
– Давайте вы не будете говорить, что мне делать, а я не скажу вам, на что сесть [3] , – поморщился Курт.
Алоиз с тревогой посмотрел на врача, но Рамон неожиданно усмехнулся:
– А я уже давно там сижу, и ножки свесил.
На лице Алоиза появилась неуверенная улыбка. Ухмыльнулся даже Курт. Адольф шумно, с облегчением выдохнул.
– Не спорю – иногда попадёшь в такую передрягу… – сказал Рамон. – Но, может, лучше не загонять себя в тупик, чем
3
Если бы Эйхманн говорил по-русски, это звучало бы как «куда вам идти».
– Вы совершенно правы, герр доктор, – произнёс Алоиз почтительно.
Курт вдруг скривился, словно от боли.
– Извините нас, мы на минутку, – сказал Алоиз.
Он обнял Курта за плечи и повёл за БТР. За машиной друзья остановились. Адольф забрался внутрь. Рамон ощутил влагу на лице и непроизвольно облизнулся. Дождь, собиравшийся с самого утра, наконец начался. Врач ещё увидел бритый, измазанный чёрт знает в чём затылок Курта, когда младший Эйхманн, вздрагивая всем телом, уткнулся лицом в плечо Алоизу.
А затем башня «каймана» развернулась, скрывая друзей от взглядов назойливых чужаков.
Утомлённый Алоиз сидел на мокрой земле, прислонившись к колесу. Курт стоял спиной к нему и курил, пряча от дождя сигарету в кулаке. Алоиз смотрел, как на бритом затылке друга оседают капли дождя. Они повисали на коротких светлых волосах, собирались в струйки и стекали за шиворот набухшего от влаги чёрного свитера. Курт передёрнул плечами, выходя из глубокой задумчивости, и провёл рукой по голове, стирая воду. Алоиз воспользовался моментом и тихо спросил:
– Может, хватит быть в контрах со всем миром?
Курт выпустил дым и покачал головой:
– Нет, в контрах со всем миром я был раньше. Теперь осознал, что это глупо. Теперь в контрах только с его определённой частью. Тоже глупо, но уже умнее.
– Курт, а не пора ли тебе стать тем, кто ты есть? – осмелел Алоиз.
Курт обернулся и посмотрел на него очень странным взглядом. Приободрённый, Алоиз продолжал:
– Вернуться к началу?
Курт отвернулся.
– Вряд ли мне удастся снова войти в те ворота, – сказал он жёстко. – Но твоя помощь, Алоиз, скоро будет мне нужна.
– Всё, что угодно, Курт, ты же знаешь, – ответил Алоиз.
– Ты можешь раздобыть немного пластита?
– Да хоть вагон. Какой объект?
– Примерно такой же, – Курт махнул рукой в сторону зоны.
– Ну, пластита не пластита, а что-нибудь подходящее найду, – кивнул Алоиз.
– А кто сейчас работает на телепортационной установке?
– Толстый Фриц.
– Ты можешь с ним договориться на переброску, но так, чтобы это не фиксировалось нигде? Деньги у меня есть.
– Не, он нас запалит, – покачал головой Алоиз. –
Он похлопал по ободу колеса. От удара несколько размокших комков грязи сорвались и рухнули в колею. Курт задумчиво осмотрел машину.
– А кто материально ответственный? – спросил он. – Не хотелось бы никого подставлять, если…
– Машина записана на меня, – сказал Алоиз спокойно.
– Значит, договорились, – произнёс Курт.
– Охранники покидают периметр! – пронеслось по цепи. – Расчётное время раскрытия «пружины» три-пять минут! Всем занять свои места!
– Там какая «пружина», типа А или В? – спросил Алоиз.
– В.
– И то хорошо, хоть трупы убирать не погонят.
– Полезли, – сказал Курт.
В глазах Алоиза плеснулось тёмное счастье. Курт поднял руку, словно защищаясь, и произнёс:
– Конечно, я с вами поеду… А ты что думал?
Обойдя БТР, Курт заметил в толпе Рамона. Врач стоял, опершись на бампер полицейской машины, и курил. Невозмутимый Рамон среди бегущих в разные стороны солдат казался глазом урагана. Курт поманил его рукой.
– Какой феерический писец, – рассеянно сказал Рамон, глядя за спины друзей.
Они обернулись. Над зоной стремительно и бесшумно росла вверх сияющая зелёная спираль. Она заметно качалась из стороны в сторону, как вырвавшаяся из матраса пружина, отчего и получила своё название.
– Ты как будто первый раз это видишь, – Курт пристально глядел на Рамона.
– На Мальвинах была не «пружина в коробке», их тогда ещё не разработали, а «зиккурат», – ответил Рамон.
Достигнув заданного размера – чуть выше здания администрации колонии, – спираль на миг застыла, сменила цвет с салатно-зелёного на цвет болотной тины, и заполнилась внутри розовой дымкой.
– Ну, сейчас начнётся, – пробормотал врач.
Спираль выплюнула в небо ядовито-розовый поток. Дым, на глазах твердея, устремился вниз. Когда розовые потёки достигли земли, стало очевидно, что основанием пирамиды является периметр колонии. Спираль заискрилась.
– Если ты знаешь, что здесь сейчас начнётся, – тихо сказал Курт, – так бери ноги в руки и чеши отсюда!
Рамон оторвался от созерцания спирали, которая начала крутиться. Она крутилась всё быстрее, постепенно расширяясь в основании. Врач отрицательно покачал головой.
– Курт, я в Буэнос-Айресе родился. И гулял там не только по площади Сан-Игнасио… С обрезом как-то справлялся, неужели ты думаешь, что автомат в руках не удержу?
– Тогда поедешь с нами. Поможешь мне, – сказал Курт.
Алоиз ловко забрался на броню и откинул люк. Рамон недоверчиво посмотрел на Курта.
– Я до сегодняшнего утра был человеком, – сказал врач тихо.
– Выбирать не приходится, – вздохнул Курт. – И кстати, имей в виду – мы с тобой заразны.
– И что теперь? – тихо спросил Рамон.