Фаняша. Это судьба
Шрифт:
– Значит, и дед тоже, – нахмурившись, пробормотал Борисей, взбивая серое облако для нового подоконника.
– Ты про Чрезвычайный поступок? – аккуратно уточнила Фаняша, наклоняясь к брату.
Борисей пристально посмотрел на сестру.
– Я поняла, – подняв брови, сказала Фаняша. – У нас, видимо, вся семья такая. Все совершают Чрезвычайные поступки. Дедушка стал духом рода, бабушка превратилась в персонажа из снов, родители хотели изменить правила соединения сердец и потеряли своих людей раньше срока. А я… я вообще не такая, как все, – разведя руками, добавила Фаняша. – Полуангел,
Борисей отвернулся и задумчивым отсутствующим взглядом посмотрел в окно.
– Красиво получается, – похвалила Фаняша и провела рукой по гладкой поверхности подоконника. – А ещё я вот что подумала, – робко начала она. – Я подумала, что мы все очень счастливые.
Заметив удивлённый взгляд брата, она продолжила:
– Знаешь, мне кажется, что если правила нарушать из любви, то это не нарушение вовсе. И поступки, совершённые во имя любви, не должны называться «Чрезвычайными», они как раз самые нормальные, самые правильные, самые красивые и самые важные.
В ответ на рассуждения сестры Борисей глубоко вздохнул.
– А хочешь, и ты тоже что-нибудь сотвори ради любви, – предложила Фаняша. – Выбери правило и нарушь его. Хотя тут обычно выбирать не приходится. Стоит только захотеть…
Борисей молча перелетел к следующему окну и начал ладонями отмерять его ширину.
– Я теперь знаю, что любовь – основа всего в этом мире, – громко произнесла девушка, пытаясь привлечь внимание брата. – Люди говорят, что ради любви можно горы свернуть. И это правда. Во имя любви можно совершать любые поступки. Нарушать любые правила. Если только любовь настоящая. Это только кажется сложным и страшным со стороны. А когда совершаешь какой-нибудь Чрезвычайный… нет. – Фаняша замотала головой и придумала новое наименование. – Не Чрезвычайный, а великий поступок, тогда чувствуешь себя невероятно счастливым. И понимаешь, что, возможно, именно для этого и появился на свет.
– О чём ты сейчас говоришь? – перебил Борисей и рассеянным взглядом посмотрел на сестру.
– О любви. О правилах. То есть о том, что правила можно нарушать, – испуганно затараторила Фаняша, словно не ожидала, что её монолог будет прерван.
– Полагаю, что это вопрос выбора. Кому-то свойственно стремление сделать мир лучше, усовершенствовать существующие законы Мироздания, попытаться изменить правила, нарушая их и доказывая всем, что может быть иначе. А кто-то живёт в согласии с тем, что происходит, доволен тем, что есть, – сказал Борисей и резким взмахом руки отсёк правый край оконного проёма.
– Да, ты прав, – закивала Фаняша и взволнованно продолжила: – Я только хотела сказать о том, что если ты с чем-то не согласен, то можно… Можно нарушать правила. Искреннее желание сердца, наполненное настоящей любовью, даёт право нарушать правила и совершать, как их там называют… – Девушка указала глазами вверх. – Чрезвычайные поступки.
– Возможно, – согласился Борисей и направился к выходу, увидев за окном приближающееся автоблако. – У каждого свой путь. В моём случае любовь не предполагает нарушения правил. И я хотел бы уберечь себя от совершения Чрезвычайных поступков.
– Ты не можешь знать наверняка, – продолжала Фаняша, следуя за братом. – Жизнь непредсказуема. Каждую секунду может всё измениться, случиться что-то, что заставит принять решение пойти против правил и совершить поступок, который окажется Чрезвычайным.
– В моей жизни такое вряд ли случится! – отрезал Борисей.
– Почему?
– Я предпочитаю просчитывать дальнейшие шаги и знаю, что произойдёт в следующую секунду, – заявил он, вглядываясь в открывающиеся двери автоблака.
– Муриса? – произнёс Борисей, стараясь скрыть своё удивление, – он явно ожидал увидеть там кого-то другого.
– Солофей дома? – взволнованно спросила девушка.
– Его нет, – ответил Борисей. – Я как раз жду его.
– Я хочу поговорить с тобой, – тревожным голосом сказала Муриса.
– А я хочу поговорить с тобой! – воскликнула Фаняша, появившись из-за спины брата, и бросилась обнимать дорогую подругу.
Глава вторая
Судьба
– Фаняша, милая, как ты? – нежно спросила Муриса, глядя в глаза подруге.
– Я… я, как видишь, я существую, – смеясь, ответила Фаняша и ущипнула себя за руку, словно хотела проверить достоверность своих же слов. – И ещё я тако-о-е узнала о мире, просто невероятное. Обалдеешь, когда расскажу.
– Я всё время балдею, когда ты что-то рассказываешь. Ты у нас чудо, – сказала Муриса и бросила смущённый взгляд на Борисея.
– Чудо, которое заставляет чудить всех вокруг, – попытался пошутить Борисей и направился к незаконченному окну. – Что с Солофеем?
– Он был сегодня на Совете душ, – быстро и тихо ответила Муриса, словно не хотела говорить об этом при Фаняше.
– Я знаю, – ответил Борисей. – Его пригласили сразу после меня.
– Что? – воскликнула Фаняша и подлетела к брату, забыв о том, что хотела поделиться с подругой новыми и, как она считала, невероятными знаниями о мире. – Ты посещал Совет душ? Что-то случилось? Что тебе там сказали? Почему туда позвали нашего младшего брата?
– Фаняша, ты же знаешь, что информация, полученная на Совете душ, конфиденциальна. Присутствующие не имеют права разглашать её, – сказала Муриса и пристально посмотрела на Борисея.
Ангел кивнул и напряжённо сдвинул брови.
– Но ты же что-то знаешь об этом? Ты скажи, – умоляющим тоном обратилась Фаняша к подруге. – Это ему нельзя говорить, а ты же можешь.
– Я не знаю подробностей, – пожав плечами, ответила девушка-ангел. – Я видела, что Солофей был очень расстроен, хотела его успокоить, но он не стал общаться со мной. Поэтому я прилетела сюда…
– Но почему его позвали на Совет душ после Борисея? – задумчиво произнесла Фаняша и посмотрела на брата. – Какая может быть связь?
Борисей сжал губы и отвернулся.
– Я знаю Ванечку, человека Солофея, он живёт в России в Москве, и он знаком с моей Алисой, – рассуждала Фаняша, нахмурив брови. – А Филипп у Борисея – француз. Мне кажется, люди моих братьев никогда не встречались.
– Нам не дано знать всего, что произойдёт в будущем, – сказала Муриса. – Возможно, им только предстоит встретиться, – предположила она, желая оградить Борисея от расспросов взволнованной сестры.