Фараон
Шрифт:
– Каждый раз, когда он поднимал их, чтобы ударить меня по лицу. Всякий раз, когда он пытался открутить мне нос. Каждый раз, когда он впивался пальцами в мое влагалище или засовывал их в анус, чтобы заставить своих симпатичных парней хихикать, - горько сказала она, ее тон подчеркивал ее затянувшееся возмущение.
– У человека в Золотой маске, которого поразила стрела, были грубые и мозолистые руки, как у фермера. Это был не Аттерик.
– Да, в твоих словах есть здравый смысл. Но я сожалею, что заставил тебя раскрыть такие интимные и отвратительные подробности унижения, которое он тебе нанес.’
– До тех пор, пока Рамзес не узнает о том, что они сделали со мной. Мне бы не хотелось, чтобы он это знал. Обещай мне, что никогда не скажешь ему.’
– Я даю тебе торжественное обещание.- Я знал, что это банальные слова, но крепко сжал ее руку, чтобы придать им вес.
Мы прождали один час, потом другой. Единственным облегчением, как бы то ни было, были торжественные панихиды, бесконечно исполняемые оркестром в знак скорби о кончине фараона. К этому времени ропот в толпе сменился гневом. Я слышал откровенные замечания, граничащие с предательством. Теперь, когда фараон был мертв, те граждане, которые обычно очень осторожно высказывали свое мнение о нем, были гораздо менее сдержанны.
Затем внезапно и неожиданно оркестр сменил свою мелодию на яркую и радостную музыку, в отличие от той, которую они играли раньше. Бормотание в толпе сменилось ошеломленной тишиной. Я видел, как мужчины и женщины, которые в течение последних двух часов высказывали несдержанные мнения о Фараоне и его смерти, с тревогой оглядывались вокруг, пытаясь понять, кто еще слышал их, и сожалели о своих словах.
Генерал Панмаси и четыре других высокопоставленных офицера армии фараона вместе поднялись по лестнице из здания, расположенного ниже, туда, где всего два часа назад они несли завернутое в одеяло тело фараона. Оркестр приветствовал их веселыми фанфарами, и все пятеро встали плечом к плечу перед трибуной. Когда оркестр наконец умолк, генерал Панмаси выступил вперед и заговорил через голосовую трубу, которую он нес. С помощью этого инструмента его голос разносился по всему плацу. Через определенные промежутки времени были расставлены другие младшие офицеры, чтобы передать речь Панмаси тем, кто находился в задних рядах толпы.
– Верные и истинные граждане могущественного Египта, я принес вам радостную весть. Наш возлюбленный Фараон Аттерик, которого мы все видели пораженным стрелой предателя, оказался верен своему прозвищу Непобедимого. Он обманул смерть! Он все еще с нами! Он живет вечно.’
Это открытие было встречено недоверчивым молчанием. Все они видели стрелу, пронзившую тело Аттерика. Они своими глазами видели, что это был смертельный удар. Они опасались, что это какая-то уловка, чтобы заставить их выдать себя. Они опустили глаза и зашаркали ногами, стараясь не переглядываться с соседями и не делать других компрометирующих жестов.
Панмаси повернулся к лестнице и в знак почтения упал на колени. Остальные четверо старших офицеров немедленно последовали его примеру, стукнувшись лбами о доски трибуны.
Та же самая фигура в золотых доспехах, которую мы видели раньше, когда ее уносили в пропитанном кровью одеяле, появилась на лестнице. Он шел высокий, гордый и смелый. Он не показал никаких признаков смертельной раны, нанесенной ему, за исключением пятен засохшей крови на его доспехах и зияющей дыры, проделанной в передней части его золотой кирасы стрелой убийцы. Он прошествовал к передней части трибуны и снял с головы шлем, открывая истинные черты фараона Аттерика, которые народ так хорошо узнал.
Те же самые люди в толпе, которые раньше тайно аплодировали его смерти, теперь простерлись ниц с преданным пылом, извиваясь, как щенки, и выражая свою экстравагантную радость по поводу его чудесного возвращения из мертвых.
Аттерик окинул их надменным взглядом; черты его лица, подчеркнутые гримом, который он носил, были гордыми, насмешливыми и изнеженно красивыми. Он явно наслаждался их диким обожанием. Наконец он поднял руки, призывая к тишине.
Я шепнул Серрене, - Ты была совершенно права. У него действительно девичьи руки.’
Она кивнула мне в знак согласия.
‘Кто же был убит стрелой?’ Я задавался вопросом.
‘Мы никогда этого не узнаем, - заверила меня Серрена.
– Он уже сожжен дотла или глубоко в Ниле с грузом на ногах.- А потом она шикнула на меня, чтобы я замолчал вместе с остальными прихожанами, когда фараон начал говорить.
– Мой любимый народ, мои верные подданные, я вернулся к вам! Я вернулся из тьмы, куда меня послала стрела убийцы.’ Толпа взревела от радости по поводу его выживания. Тогда фараон снова поднял руки, и они немедленно замолчали.
‘Теперь мы все знаем, что за границей есть предатели!- Продолжал Аттерик, и его голос внезапно стал обвиняющим и сердитым. ‘Есть те, кто замышлял мое убийство и пытался осуществить свои коварные планы. Массы стонали от боли при одной мысли о таком предательстве.
‘Я знаю, кто они, эти кровожадные предатели. Мои верные стражники арестовали все тридцать человек. Они все встретят судьбу, которую так щедро заслужили. Под предводительством генерала Панмаси зрители разразились бурными аплодисментами и протестами патриотической преданности.
– Первый и самый главный из этих злодеев - человек, который выпустил стрелу, которая должна была убить меня. Это один из моих старших министров, которому я полностью доверяю. Мои стражники видели, как он натянул лук и выпустил стрелу, которая поразила меня, но не смогла убить.- Он повысил голос до крика: - приведите сюда предателя Ируса.’
– Только Не Министр Ирус!
– Испуганным шепотом запротестовал Рамзес. ‘Он стар, но благороден и добр. Он никогда не совершит убийства. Сомневаюсь, что он еще достаточно крепок, чтобы натянуть сложный лук.’
Серрена взяла его за руку, чтобы успокоить и не дать подняться на ноги.
– Ируса уже не спасти, мой дорогой, - прошептала она.
– Человек, выпустивший стрелу убийцы, скорее всего, тот же самый человек, который ведет Ируса к блоку. Его зовут Оркос, и он один из самых безжалостных приспешников Аттерика. Но он также имеет репутацию Грозного лучника.’
Рамзес печально кивнул.
– Я хорошо знаю Оркоса. Я также знаю, что Ирус пытался противостоять некоторым из самых жестоких и жестоких суждений Аттерика. Такова цена, которую он должен заплатить за эту неосторожность.’
– Сегодня здесь играет один из своих главных ударов Аттерик. Во-первых, он утверждает свое право на бессмертие. Его подданные видели, как он был убит. Теперь он вернулся из мертвых, чтобы уничтожить тех, кто пытается противостоять ему.- Серрена говорила тихо, но убежденно.
– Такие люди, как Ирус. Аттерик собирается заставить замолчать голоса всех честных и благородных людей в Египте. Он узнал, что мой отец находится в море со своим флотом, колесницами и колесницами всех своих вассальных королей. Он охраняет свой тыл, прежде чем выступить против вторжения моего отца. Мы ничего не можем сделать, пока они не прибудут сюда, в Египет. Нам остается только ждать. Возможно, Аттерик отправит Ируса и других обвиняемых к Вратам мучений и горя; если так, мы сможем позаботиться о них.’