Шрифт:
На следующий день, двигаясь от метро «Пушкинская» к институту Африки, Дима, ощутил первые запахи весны. Как то для себя, не объяснимо, он почувствовал, что зима заканчивается. В воздухе, в природе, в атмосфере, наметились едва, заметные штрихи, приближающейся весны. И хотя на календаре было пятое февраля, Дима чувствовал, что зиме конец. « Скоро, очень скоро, побегут ручьи, и как там, у классиков…, и лес оденется листвою». Почему мы так любим весну? Ну, ничего в ней хорошего нет. Авитаминоз, сил нет, энергии в теле мало. То холодно, то жарко, погода ни как, не может установиться. Ветер поднимает пыль, вся скопившиеся грязь за зиму, теперь видна на улице, и дворники едва справляются
При входе в институт, Дима столкнулся с Галиной Ивановной, она как всегда была очень хороша. Эта ее бесконечно обвораживающая улыбка, блуждающая на лице, ее пухлые сексуальные губы, ее зеленые, с поволокой глаза, и ее голос, от которого Диму всегда бросало в дрожь.
– Привет Глинский. – Опять опаздываешь на работу, опять проспал, потому что ночью с девчонками забавлялся, да?
Дима сразу отреагировал, правда про себя, – «живет с одним, любит другого, но почему то меня ревнует к каким- то девчонкам, что ей то, до этого?».
– Привет Галя. Да немного опаздываю, но ты тоже вроде опаздываешь.
– Я начальница, поэтому могу и задержаться, – отвечала она, улыбаясь во весь рот.
Потом, вдруг, ее лицо сделалось озабоченным, что чрезвычайно редко бывало у Галины Ивановны.
– Слушай Глинский, мне надо с тобой поговорить, – и теперь ее лицо, выражало таинственность. – Зайди ко мне через час в спецхран. Я тебя очень прошу.
Дима кивнул и поспешил на свое рабочее место в отдел документации и научной информации института Африки Академии наук СССР.
Дима зашел к Гали в спецхран, не через час, а через три, ближе к обеду.
– О Дим отлично, что пришел. Подожди меня пять минут, я сейчас «секретный» материал по папкам разложу, и пойдем с тобой пообедаем.
Пока Галя разбирала и раскладывала материал по папкам, внимание Димы, привлек старший научный сотрудник Филонов, который вдруг заерзал на стуле, закашлял, покраснел и вдруг завалился со стула, на котором сидел и упал лицом на пол. Все сидящие в спецхране повскакали со своих мест, закричали, заволновались, Галя бросила свою работу и подбежала к лежащему. Присела к нему, взяла его за руку, тихо спросила, -« Марк Юльевич, вы живы?». Марк Юльевич, был жив, он специально разыграл номер, что ему плохо. Он лежал на полу, склонив голову на бок, и ему открывался великолепный вид на удивительно стройные ноги Гали, на ее обворожительные бедра под клетчатой плотной юбкой, которая задралась выше колен и открывала прелести Галины Ивановны до самых трусиков в крупный горошек. Марк Юльевич, был старым, хитрым ловеласом, который терпеть не мог молодых людей, крутившихся рядом с его объектом почитаний. Особенно его раздражал этот плотный, крепкий, уверенный в себе парень, по имени Дмитрий. Марк Юльевич продолжал лежать на полу и про себя хитро улыбаться, -« ах, как классно я придумал, и Галину Ивановну всю рассмотрел и испортил этому наглому парню, время провождение с Галей в обеденный перерыв».
Действительно испортил Диме настроение, потому что, Марк Юльевич, продолжал лежать на полу ( ему отсюда лучше было видно), изображая, что ему совсем плохо. Поэтому Галина Ивановна начала звонить по телефону и вызывать скорую помощь, Дима, почувствовал, что Филонов блефует и пытался это объяснить хозяйки спецхрана. Где там, Галя фыркнула и сказала ему, что он бессердечный и что не хорошо думать так про людей, которые находятся в преклонном возрасте. Дима разозлился и ушел обедать один, только к вечеру они опять встретились в темном переходе из одного крыла института в другой.
– Ну, что, – ехидно спросил Дима, столкнувшись с Галей в переходе, – ожил твой Филонов, или скорая, увезла?
– Дим, давай не будем юродствовать над больными людьми. Всякое бывает в жизни. Наша задача помочь человеку, а там Бог его рассудит. На самом деле упал, или так, пошутил.
Дима сразу успокоился, и спросил Галю.
– Ты хотела о чем- то со мной поговорить?
– Дим, хочу с тобой посоветоваться.
– Валяй, советуйся.
– Тут Андрей мне хочет купить дубленку… . Дима опять взорвался.
– А я твой муж что ли…, и ты хочешь спросить у меня, брать такой подарок от Андрея, или не брать, в конце зимы…, так?
–Ну, подожди ты, перебивать меня, вопрос не в том брать или не брать, а как то это странно выглядит.– Вот представь, у тебя есть любимая девушка, и ты ей хочешь подарить дубленку…
– В конце зимы…
– Ну, хватит валять дурака. Если ты мне друг, то помоги мне советом…и дослушай до конца
– Ладно, извини, рассказывай.
– Так вот, подарить дубленку. Ты наверное, ее ( дубленку) просто купишь и подаришь своей девушки, так?
– Ну, как-то так.
– А Андрей мне говорит, давай тебе купим дубленку, но денег на покупку в полном объеме в данный момент нет. Поэтому ты займи в кассе взаимопомощи рублей двести, а я добавлю рублей сто, и мы тебе покупаем дубленку. А дней через десять, может быт через двадцать, я тебе отдам двести рублей, и ты их вернешь в кассу взаимопомощи. А то на улице холодно, а ты, легко одета, можешь простудиться. Вот я и задумалась, Дим, поступать мне так или не надо.
У Димы, в голове сразу пронеслась мысль, что Андрей, опять затеял какие-то маневры.
– «Что у него нет трехсот рублей для любимой девушки? Наверняка есть, только он со своей жадностью совсем одурел. Предлагать такой дурацкий вариант, своей любимой, какая-то, хрень?». Но, он Галине Ивановне, этого ни чего не сказал, а сказал следующее, – « что наверное у Андрея сейчас финансовые трудности, и если Галя хочет, то может пойти на такой вариант».
– Дубленку ведь тебе иметь хочется, поэтому соглашайся.
Дима никак не мог сказать ей,– «что Андрей козел, и что он, бедную Галину Ивановну заставляет купить себе дубленку в кредит, и что наверняка, Гали придется отдавать эти двести рублей в кассу, самой, притом всю жизнь. « Зачем ее расстраивать, мечты и иллюзии, тоже являются движущей силой нашей жизни».
– Спасибо Дим, а то я не знала…, с кем посоветоваться.
Через несколько дней, Галина Ивановна пришла на работу в модной дубленке. Девки в отделе заохали, заахали. «Какая классная вещица, как он тебе идет, это твой подарил…? Вот настоящий мужик, не то что некоторые….». И все сотрудники отдела, почему то, дружно посмотрели на Диму. А Дима молчал. Он молчал, потому что знал больше чем они, он молчал, потому что ему было очень «больно» за Галю, и потому что.., , он был тайно влюблен в Галину Ивановну, но об этом не знал ни кто, даже себе он не мог признаться. Часто, очень часто, приезжая после работы на Кантемировскую, он сидел грустный на кухни и задавал себе вопрос,-« почему, он, так себя повел, когда начал понимать, что он любит Галю, мечтает о ней, хочет ее, всеми фибрами своей души…, и развелся со своей женой, тоже из-за нее, и совсем Ляля здесь ни причем… . А потом взял, и своими руками отдал ее, какому-то Андрею. Зачем, почему? Да, пути Господни неисповедимы».