Фаргал. Трон императора
Шрифт:
— Девочка, — сказал он Ирдик. — Мы отправляемся немедленно!
Девушка кивнула. Ни слова благодарности. Будто именно этого она и ждала.
— Нет! — посланник движением руки остановил Вардали. — Ты останешься!
— Не беспокойся, мама! — быстро сказала Ирдик. — Так будет лучше!
Женщина хотела возмутиться, но неожиданно для себя смирилась. Вряд ли Кен-Гизар причинит зло ее малышке!
— Чувствуй себя как дома! — сказал сокт. — Вели позвать музыкантов, мимов! Все, что есть в этом дворце, — к твоим услугам! Вимпс поможет тебе! Не стесняй себя ни в чем, благородная
Ирдик была удивлена, когда Кен-Гизар повел ее не к выходу из дворца, а вниз, сначала — через богато убранные покои, потом — по каким-то мрачным, плохо освещенным коридорам, по винтовым лестницам, переходам, голые стены которых вместо ковров украшали пятна плесени. Наконец они оказались в прямом тоннеле, сыром и мрачном. Редкие светильники превращали тьму в серый сумрак.
Ирдик показалось, они прошли не меньше мили.
Тоннель кончился, кончился и ряд светильников. Их поглотил мрак. Но чуть раньше девушка успела узнать каменную кладку. И ужас охватил ее. Они оказались в лабиринте, пронизывающем царский дворец.
Невольно она схватила Кен-Гизара за руку, заставив остановиться.
— Ты догадалась, где мы, моя храбрая девочка? — спросил сокт. — Не бойся! Мы не беззащитны!
Он вынул из ножен кинжал, и широкое лезвие слабо засияло во тьме.
— И еще это! — сказал Кен-Гизар, отправив кинжал в ножны.
Подняв правую руку, он сдвинул с запястья рукав шелковой куртки. Золотой браслет, вспыхнув, озарил стены лабиринта… И уничтожил страх Ирдик. Она вдруг совершенно успокоилась.
— Идем? — Кен-Гизар, не дожидаясь ответа, двинулся дальше.
Сокт уверенно определял направление. Он много раз ходил этим путем. Браслет сиял, разгоняя мрак. Ирдик казалось, он разгонит и нечисть, обитавшую в холодной и сырой темноте.
Шли долго. Девушка давно потеряла счет поворотам, спускам, подъемам. Она устала, но не подавала виду и ни на шаг не отставала от быстро идущего сокта.
Наконец, после очередного подъема по ходу, спиралью поднимавшемуся вверх, Кен-Гизар остановился.
— Пришли! — сказал он и коснулся выступа на каменной кладке.
Плита шириной в три локтя поползла вверх. За ней оказалась изнанка деревянной панели. Кен-Гизар толкнул ее рукой, и панель легко отъехала в сторону.
— Давай! — посланник легонько подтолкнул Ирдик. Она шагнула в отверстие… и оказалась в царской опочивальне.
Кен-Гизар приложил палец к губам.
На просторном ложе, прикрытый до пояса тонким одеялом, лежал человек.
Царь!
Кен-Гизар первым осторожно приблизился к постели.
Нет, это определенно был Фаргал!
За время, прошедшее с тех пор, как царь покинул Ремийский замок, здоровье его начало восстанавливаться. Мощный костяк покрылся плотью, лицо уже не казалось обтянутым кожей черепом. Великолепный ястребиный профиль императора четко вырисовывался в сумраке спальни. Рядом, на ковре, у края ложа, лежал меч Фаргала, наполовину вынутый из ножен. Точно так же, как всегда клал его царь, укладываясь спать. Если бы с другой стороны лежал его пес, Герой, можно было бы подумать, что царь и не уезжал усмирять мятеж.
«Да, — подумал Кен-Гизар. — Это Фаргал! Его лицо. Его привычки. Да разве можно подменить Фаргала пятнадцатилетним мальчишкой?»
— Мы ошиблись, девочка! — прошептал он на ухо Ирдик. — Давай уйдем, пока он не проснулся!
В конце концов, бог повелел ему привести Ирдик сюда. Только привести. Он вовсе не обещал, что на царском ложе окажется не Фаргал, а кто-то другой.
Девушка отрицательно качнула головой.
Она подошла к ложу — Кен-Гизар не успел ее остановить, — опустилась на колени и, коснувшись пальцами щеки царя, негромко позвала:
— Кэр…
Кен-Гизар стиснул зубы: царь проснулся!
Серые глаза открылись. Худое горбоносое лицо повернулось в их сторону.
Бесконечно долгое (как казалось сокту) время царь глядел на склонившуюся к нему девушку. Потом губы его разомкнулись, и хриплый юношеский голос произнес:
— Ирдик…
Глава десятая
— Мерзость! — пробормотал Фаргал.
Нельзя было понять, к чему это относилось — к запертым городским воротам, пятым по счету, или к воде, безостановочно хлещущей с неба.
— Давай вернемся! — предложил вождь соктов. — Тремя милями к югу есть отличный постоялый двор! Кусок жареной баранины и кувшин горячего вина — то, что нужно мужчине в такую погоду!
Лошадь Фаргала мотнула головой, стряхивая воду.
— Бездельники! — проворчал царь. — Я же запретил им запирать ворота на ночь! К чему чистить дороги от отребья? Чтобы честный человек не мог попасть домой через два часа после заката?
— Ты накажешь их! — терпеливо произнес Люг — Но — завтра! Завтра, мой царь! Я такой мокрый, что похож на семидневного утопленника! Да и ты не лучше!. Вернемся, мой царь! Утром намного проще попасть во Дворец и показать, кто ты такой!
Сокт украдкой взял под уздцы лошадь Фаргала и потянул ее прочь от городской стены.
Некоторое время казалось, что Владыка Карнагрии поддался на уговоры, но не успели они отъехать и на сотню шагов, как царь решительно остановил коня.
— Нет! — сказал он. — Я — царь! И должен попасть в свою столицу, даже если придется прорубать ворота мечом!
— Фаргал! Опомнись! — воскликнул Люг. — Эти ворота окованы бронзой в три пальца толщиной! Ты только испоганишь меч! А эти сони как спали, так и будут спать! В конце концов, мы объехали еще не все ворота. Остались те, что со стороны реки! Поедем-ка к Великону. Если удастся найти лодку, попробуем попасть прямо в Дивный Город!
Увы! Сокт знал своего друга и оставил надежды на сухую постель, ужин и горячее вино.
— Если б я знал все подземные норы этого города! — вздохнул Фаргал. — Наверняка не меньше дюжины ходов проходят под его стенами! Если б я знал!
— Ты не знаешь! — отрезал Люг. — И нечего об этом говорить! Мы едем к реке?
— Едем! — хмуро ответил царь. — Дворцовые стражники, по крайней мере, не спят! Но нужно быть сумасшедшим, чтоб сесть в лодку под таким ливнем!
— Вот это я возьму на себя! — сказал Люг.