Фаргал. Трон императора
Шрифт:
Ветерок шевелил пшеничного цвета волосы Ирдик и каштановые локоны Вардали, овевал их обнаженные груди, утомленные лица.
— Хорошо повеселилась, девочка? — спросила Вардали Шера слегка охрипшим голосом.
Дочь не ответила.
Вардали приоткрыла зеленый глаз. Сквозь застывшее на ее лице выражение сытости проступил интерес.
Бурно проведенная ночь не оставила следов на ее теле. Если не считать пары синяков и глубокого довольства.
А вот Ирдик выглядела не блестяще. Лицо ее осунулось, мягкие шелковистые
Вардали взяла руку дочери, нежную ручку урожденной Шера, с тонкими пальчиками и узкой мягкой ладошкой. Сейчас гладкую кожу ее покрывали ссадины, ухоженные ногти — обломаны, пурпурный лак местами сошел. Немало понадобится времени и стараний опытных рабов, пока эта ручка обретет прежнюю красоту.
— Очень ты пылкая! — с легкой укоризной произнесла Вардали.
Ирдик сердито вырвала руку.
Вардали потянулась к сосуду с соком, немного отпила:
— Ты должна больше заботиться о себе! — заявила она убежденно. И, подумав, добавила: — И обо мне! Этот мальчик…
Ирдик дернулась так резко, что ее собственный сосуд с соком упал на ковер. Хорошо, серебряный — не разбился.
Вардали отшатнулась от неожиданности.
Изумрудные глаза Ирдик пылали яростью:
— Не смей называть его мальчиком!
— Ну хорошо, хорошо, успокойся! — примирительно проговорила женщина.
Ее ошарашил порыв дочери, непонятная ярость. Что же между ними произошло?
Ирдик вдруг всхлипнула, содрогнулась и уткнула лицо в ладони. Плечи ее тряслись.
Мать обняла девушку, стала нежно поглаживать по спине. Волосы Ирдик, колеблемые взмахами опахала, щекотали руку Вардали Шера. Она ничего не понимала, но с привычной мягкой уверенностью заговаривала рыдания дочери:
— Успокойся. Не плачь. Ну ладно. Все пройдет, моя дорогая…
Неожиданно Ирдик выпрямилась, повернула к матери зареванное лицо:
— Мы должны забрать его оттуда! — воскликнула она. — Ты поняла?
— Но он — царский гладиатор! — увещевающе проговорила Вардали. — Как мы можем забрать из дворца царского гладиатора, доченька? А потом, ты уверена, что он сам захочет покинуть Двор? Уж поверь мне, я ведь знаю неплохо этих мужчин, — им всем по нраву такая жизнь!
— Но они умирают! — всхлипнула Ирдик.
— Ну конечно! — согласилась Вардали. — Именно это и делает их жизнь такой… пряной!
— Но они убивают друг друга!
— Раньше тебе это нравилось! — напомнила Вардали.
— Я не хочу, чтобы убили… его! — Девушка с трудом сдержала рыдания.
— Но он еще ученик! Не скоро…
— Ты должна мне помочь! — упрямо заявила девушка. — Пусть отец заберет Кэра оттуда! Он — советник царя! Не может быть, чтоб он не смог получить жизнь какого-то ученика гладиатора!
— Послушай, — мягко возразила Вардали. — Ты же знаешь, нынешний царь строг в отношении законов!
— Ничего я не знаю! И знать не хочу!
Лицо Ирдик выразило абсолютную непреклонность.
«Вся в меня! — с удовольствием подумала ее мать. — Немного не хватает гибкости, но придет со временем. Я хочу! И все!»
Вардали откинулась на подушки, очень довольная собой; красивая, молодая еще женщина, у которой есть все: мужчины, деньги, власть и дочь, что со временем станет ее продолжением. А когда жизнь Вардали минует время страстей, Ирдик наполнит ее смыслом. Она представила, как год за годом передает взрослеющей дочери свой немалый опыт, и зажмурилась от предвкушения.
Женщина забыла о собственной юности. Забыла, что светские интриги и похотливые игрища вовсе не были ее мечтой. Вардали Шера была достойна большего, чем власть над собственным мужем и его слугами. И она была способна получить большее. Вардали просто не повезло.
— Ему понравится у нас больше, чем среди этих мужланов-гладиаторов! — убежденно заявила Ирдик.
«А сам он разве не мужлан?» — подумала ее мать, но вслух не произнесла. Мысль о том, чтобы взять юношу в дом Шера, не приходила ей в голову. А ведь очевидно: если Гагаран купит его…
— Я поговорю с твоим отцом! — пообещала она. — Конечно, царь может и не согласиться. Но, кроме царя, есть немало людей, что пойдут навстречу. Если с ними умело обойтись!
«Неплохая идея! Как это остро: иметь в доме бывшего гладиатора, пусть совсем юного мальчика! Такого милого мальчика! Малютка забыла, чго это я, а не она выбрала его вчера».
— Поговорю. Попробую его убедить! — произнесла Вардали более уверенно.
«Конечно, я его уломаю! Хорош будет Гагаран, если вздумает мне перечить!»
— Мамочка!
Ирдик обвила ее руками.
— Но ты должна обещать мне, что будешь больше заботиться о себе! — наставительно произнесла женщина. — Твое тело — лучшее, что у тебя есть!
«Кроме меня, моя глупышка», — добавила она про себя.
Ирдик часто-часто закивала головкой.
Паланкин, плавно покачиваясь, двигался по раскаленной мостовой, восемь мускулистых рабов, цокая деревянными сандалиями, несли его ровной рысцой мимо мраморных фасадов и колоннад Верхнего города.
Минут двадцать спустя носильщики свернули в арку, и благословенная тень парковых деревьев легла на их разгоряченные тела. Радуясь окончанию пути, носильщики побежали быстрей. Вскоре поднятый по белым ступеням парадной лестницы паланкин опустился на жилковатый батийский мрамор. Белая ручка Вардали откинула шелковую занавеску.
— В Карнагрии его называют — «скорпион»! — сказал Бос. — Твой враг не должен знать, куда он ужалит!
Он сделал прямой выпад, потом — два прыжка вперед, укол и застыл. Конец клинка дрожал, как змеиный язык.